рухнет, рассыплется в прах, потому что сейчас нет основы для полноценного контроля со стороны государства над деятельностью индивидуума. В игру вступают фигуры, в других условиях совершенно незаметные. Сегодня любой мальчишка может подключиться к сети и, если при этом он обладает определенными способностями, то очень скоро он может научиться управлять информацией самого высокого уровня, изменять её по своему усмотрению, путая ваши карты и ломая все правила игры. Ваши аналитики, конечно, уже задумывались о подобной возможности иначе для чего бы вам понадобилась «Пирамида».
— Откуда вы знаете о «Пирамиде»?
Фантомас скупо улыбнулся.
— Впервые я с ней столкнулся три года назад. Сначала полагал, что это такая новомодная ролевая игра. Потом разобрался и оценил красоту замысла. Однако «Пирамида» вам не поможет. Всегда отыщется группа людей, у которых выработано чутьё на подобные ловушки. Вы теряете контроль. Это очень болезненный процесс, но вам от этого никуда не уйти. Слишком много непредсказуемых, случайных факторов. Система перестает быть управляемой. Когда число претендентов, условно говоря, «на престол» перевалит через критическое значение, система развалится. И перестанет существовать. А вместе с ней — и ваше правительство, и ваш Комитет, и вся ваша империя.
— И вы, конечно, один из, условно говоря, претендентов, саркастически обронил полковник.
— Нет, что вы, — Фантомас тяжко вздохнул, — Я просто пытался подготовить себе защиту на случай внезапных и глобальных потрясений, на случай войны. Но теперь… — он пожал плечами.
— Ясно, — сказал товарищ полковник, — А вот Падший Слава в разговоре со мной утверждал обратное. Он говорил, что вы даже очень склонны к власти. Чуть ли не всю Землю собираетесь перевернуть.
Фантомас резко повернулся на каблуках и в упор посмотрел на товарища полковника. Товарищ полковник спокойно выдержал его долгий тёмный взгляд.
— Кто такой Падший Слава,?
— Ваш прежний работодатель…
— А, — Фантомас небрежно отмахнулся и закурил. — Он многого не понимал, мой прежний работодатель. Но он вполне мог так думать.
— Что же послужило поводом для того, чтобы он думал именно так.
— Всё очень просто, полковник. Падший, как вы его называете, Слава относится к тому разряду людей, которые не представляют себе образа мыслей, который бы исключал всякую склонность к волюнтаризму. Падший Слава считает, что лучшая защита — нападение, и тот, кто стреляет первым, всегда и во всём прав.
— А вы считаете иначе.
— Да, я считаю иначе. Мне просто нужен покой. И уверенность в завтрашнем дне.
— Который час, — спросил товарищ полковник, и шептун, уловив командное словосочетание, немедленно выдал, «Двадцать один ноль пять», — Что ж, мне пора, — сказал товарищ полковник Фантомасу. — Было очень приятно с вами побеседовать.
— Мне тоже было очень приятно, — вежливо кивнул Фантомас. — Заходите к нам ещё.
— Обязательно.
Возвращаясь в Город, товарищ полковник размышлял, правильно ли он сделал, показав Фантомасу часть своих карт. В результате ведь всё равно ничего путного и проясняющего проблему не добился, а Фантомас теперь может использовать полученную информацию в своих интересах. А впрочем, как он её использует. Допуска к терминалу у него нет, сидит себе в четырех стенах, по крыше гуляет. Ну и совсем будет хорошо, если он призадумается. Может, действительно чего полезного надумает. И Падшего Славу нам сдаст. Выходил же он на Славу один раз, пусть воспроизведёт свой подвиг. В рамках собственного обостренного чувства самосохранения…
Капитана МВД Бориса Мокравцова арестовали второго октября утром.
Арест офицера Третьего Отделения сопряжен со значительно большим количеством формальностей, чем арест простого гражданина Российской Федерации, Тем более, что производить арест оперативники СБСМ пришли непосредственно на рабочее место капитана, в Третье Отделение. В назидание остальным, что ли.
Потому пришлось им, оперативникам, сначала пройти двойную идентификацию, выписать пропуск, сдать оружие и только после этого они наконец получили возможность проследовать — нет, ни к рабочему месту капитана, а прямо и бодро — в кабинет его непосредственного начальника.
— Ну и порядочки у вас в Третьем, — заявил недружелюбно один (судя по всему, старший) из оперативников с невыразительным бледным лицом. Государство, блин, в государстве.
— Во-первых, здравствуйте, — мгновенно осадил его товарищ полковник, который терпеть не мог хамов, а тем более хамов из СБСМ, (будут ещё тут в моем кабинете отношения выяснять, жлобы), — Во- вторых, не плохо бы вам представиться.
— Майор Устюжанин, — без охоты представился старший, — Капитан Костенко и капитан Слепцов, — представил он своих спутников, — Служба безопасности Совета Министров Российской Федерации.
— Что ж, проходите, товарищи, садитесь, — полковник сделал приглашающий жест. — Извините, что не предлагаю напитков, но у меня слишком мало времени. Поэтому изложите, пожалуйста, вкратце свое дело, я готов оказать вам всю возможную помощь.
— У нас ордер, — сказал Устюжанин, — на арест одного из ваших сотрудников. По обвинению в участии в заговоре против Правительства Российской Федерации, в саботаже и противоправных актах, направленных на подрыв стабильности.
У товарища полковника захолодило в груди.
Такое иногда случалось — аресты сотрудников Третьего Отделения, все мы люди, все мы человеки, где-нибудь да оступишься, превысишь полномочия, влезешь в разборку сверхсильных мира сего, и глядишь, за тобой уже приехала чёрная карета. Однако группу полковника до сих пор бог миловал. А теперь… Что изменилось.
— Я могу… услышать… — не без труда дались полковнику первые слова, — кто из сотрудников обвиняется в столь тяжких преступлениях.
— Вот ордер, — Устюжанин, мгновенно ощутив превосходство (глаза его при этом заблестели), пододвинул товарищу полковнику через стол карточку ордера.
Товарищ полковник принял её чуть дрогнувшей рукой, что, конечно, не укрылось от внимательных глаз Устюжанина. Прочитал.
Всё правильно. Всё верно. Всё оформлено согласно новейшему УПК. «Арестовать… по обвинению… в саботаже и… капитана… Мокравцова Бориса Фёдоровича… РПН….. Голографическая печать. Код. Дата. Подпись. Всё…
— Всё в порядке, — спросил майор.
— Да… да… в порядке, — полковник вернул ему ордер.
Что же ты, Борька, натворил. Неужто не послушался моего совета и полез копать. И наткнулся на что-то более серьезное, чем «Пирамида»? Товарища полковника вдруг словно ожгло. А что если он к ретроградам подался? И в какой-нибудь их акции поучаствовал. А ведь у него ещё и давилка есть.
— Вы даете своё разрешение на арест.
Интересно, словно сквозь туман пришла к полковнику мысль, а если я скажу «Нет» они меня сразу вязать начнут или сначала ещё один ордер выпишут.
— Конечно. Выполняйте свой долг, товарищи. Двадцать седьмой кабинет, второй этаж, направо по коридору.
— Но, может быть, вы ему позвоните, — намекнул Устюжанин, — Как-то нам неудобно вваливаться и хватать человека, Могут неправильно истолковать.
Какая все-таки тварь, с омерзением подумал товарищ полковник об Устюжанине и повернулся к индивидуал-терминалу.
— Капитан Мокравцов.
— Слушаю, товарищ полковник.
