там было полно людей. Земля на севере скудная, неласковая — скалы да болота. Вся прибрежная полоса уже заселена людьми, пересекшими Шелам в незапамятные времена. Я слышал, впрочем, что и в болотах кто-то живет, но все больше на побережье да на прибрежных островках в устьях рек. А море между островов еще почти не разведано — ветра и течения там порой просто срываются с цепи. Местные жители говорят, что на островах слишком много скал и подводных гротов, а потому вода пляшет, как хочет. Есть и водовороты, и подводные гребни, где волны в шторм поют голосами древних богов. Есть каменные поля, где скалы стоят так же часто, как дома на деревенской улице, одни — вздымаясь над волнами, другие — прячась под водой, но и те и другие одинаково гибельны для кораблей. Есть проливы, которые в отлив запус-тевают, а в прилив превращаются в огромную ступу, где ветры месят свое варево. Есть длинные каменистые мысы — где встречные волны закручиваются, как мельничные колеса, сшибаются и выбрасывают гигантские валы почти до самого неба. В прилив, да еще в бурную погоду, ни один корабль не уцелеет тут. Местные жители плавают вдоль берега и ближайших к нему островов и не рискуют уходить в море дальше. Так что нам Достались в удел те острова, до которых от берега два-три дня пути и больше. На самом деле там целый архипелаг, и мы только-только прикоснулись к краешку этого огромного пирога. Говорят, дальше к западу острова становятся по-настоящему большими, там хватит места для дюжины колоний, для множества городов. Я в это верю. Даже те небольшие острова, которые нам пока удалось занять, богаты и пресной водой, и лесами, и всякой живностью. Там растут деревья, каких нет больше нигде в Королевстве, их плоды, а более того, цветы и почки обладают свойством дивно улучшать вкус пищи, придавая ей то остроту, то сладость. На болотах мы находили ароматные и пряные травы. На широких песчаных пляжах в бухтах в летние дни удается собирать выпаренную соль. Здесь нам повезло — наши корабли куда как лучше, чем у Людей Братства, и те нам с удовольствием уступили земли, до которых сами едва могли добраться.
— Людей Братства? — быстро переспросила Ксанта.
— Ну да, так мы их прозвали. Сами себя они зовут «клахс».
— Дай угадаю! На их языке это значит «люди»? Ну или в крайнем случае «настоящие люди»?
— Гм! Что-то вроде. А откуда вы знаете?
— Это любимый мамин фокус, — вставил Дреки. — Я вам потом объясню. Вы рассказывайте, рассказывайте.
— Сначала, как водится, было трудно. Венетта требовала для себя часть земли и привилегий при торговле с Братством. Мы немного повоевали. Ну лет пять-семь. Но, к счастью, удалось заключить военный союз с северными городами Божьего Носа, и с их помощью мы утихомирили венеттцев. Но остаются, разумеется, Люди Моря. С этими, похоже, вообще ничего не сделаешь. Получается так, что чем дальше мы забираемся вглубь, тем ближе к ним оказываемся.
— Постой немного! — прервала Ксанта Керви. — Почему вы зовете местных жителей, этих самых «клахс» Людьми Братства?
— Ну, это уж так повелось, — Керви замялся. — Они считают себя братьями или вроде того… На самом деле это сложно объяснить. Да и дело не в этом.
— Ладно, а что у вас с дивами?
— С дивами как раз на удивление все в порядке. У нас с самого начала был заключен договор, согласно которому мы должны были выводить на острова поровну колоний и оказывать друг другу помощь. Учитывая напряженные отношения с Венеттой и непредсказуемые визиты Людей Моря, обе стороны почли за лучшее этот договор не нарушать.
— И сколько колоний вы уже вывели? — поинтересовался Дреки.
— Две. Одна дивов и одна наша. Кроме того, в Хамарне, городе Людей Братства, живут и дивы, и люди Королевства. Но мы уже подошли к сути дела. Год назад мы основали новое поселение на Оленьем острове в полутора декадах пути от Хамарны. Это было весной. В конце лета в колонию отправились три корабля. Они должны были завезти жителям продукты, забрать пряности и соль, прежде чем начнутся шторма. Однако они не вернулись в назначенный срок. Тогда я сам снарядил корабль, — тот, на котором имел честь принимать вас, госпожа, — и мы без приключений добрались до Оленьего острова. Там мы обнаружили, что поселение покинуто. Ни единой живой души. Ни следа кораблей.
— Сколько там было человек? — поинтересовалась Ксанта.
— В колонии? Около сотни.
— Не считая женщин и детей?
— Нет, все вместе. Правда, далеко не все брали с собой семьи. Это была первая партия — в основном строители: плотники, кровельщики и так далее. Остальные должны были прибыть весной, уже в отстроенные дома.
— А солдаты среди них были? — поинтересовался Дреки.
— Среди колонистов — нет. Конечно, все мужчины умели владеть оружием и в случае чего могли дать отпор. Но профессиональных воинов там не было. На кораблях — другое дело. Практически все наши матросы — бывшие солдаты.
— А кстати, сколько человек было на кораблях?
— Точно не скажу, но от десяти до двадцати человек на каждом.
— Так мало? — изумился Дреки.
— У нас так принято.
Керви снова смутился. Было видно что разговор пошел о том, о чем чужеземный гость не хотел слишком много распространяться, и Ксанта сжала запястье Дреки. Тот понял, на что намекает мать, и сменил тему.
— Итак, там было полторы сотни человек, не слишком хорошо владеющих оружием. Может быть, я ошибаюсь, но мне кажется, что для двух-трех кораблей Людей Моря это пустяк. В порту рассказывают, что Люди Моря дерутся, как заговоренные.
— Люди Моря никогда не берут пленных, — возразил Керви. — А на острове мы не нашли ни одного трупа.
Он быстро глянул на Ксанту и отвел глаза.
«Странно. Ведет себя так, как будто врет, — подумала она. — Или стыдится чего-то. Чего? Почему? Зачем ему врать мне? Вообще, зачем я ему?»
— Значит, венеттцы, — продолжал Дреки. — Уж они-то берут пленных. Решили отомстить вам за старое.
— Я тоже думал об этом, — согласился Керви. — И оказавшись здесь, в Венетте, первым делом проверил тюрьмы. Это оказалось проще, чем я думал. Годовой запас соли, подаренный храму Айда, — и меня пустили всюду, куда бы я ни попросил. Но никого из наших в тюрьмах Beнетты нет. Впрочем, я не слишком надеялся на это. Венеттцы вряд ли сумели бы добраться до Оленьего острова и вернуться назад целыми и невредимыми.
— Так, может быть, они и потонули вместе со всеми пленниками? Хотя, если бы какие-нибудь корабли пропали на севере, слухи бы пошли сразу. Тар ле вещи в секрете не удержишь. В порту всех знают наперечет.
— Может быть, — с сомнением покачал головой Керви. — Только… Не знаю. Я пробыл на острове очень недолго, но мне показалось… у меня было ощущение…
— Что?
— Что колонистов никто не захватывал в плен. Дома не горели, не были разрушены. Наоборот — люди собрали вещи, привели все в порядок перед тем, как уйти. Они спешили, да. В одном доме мешок с мукой зацепился за гвоздь и порвался, его так и бросили на пороге. Но не было следов грабежа или отчаянного бегства. Клети закрыты, инструмент спрятан в подвал и накрыт мешковиной. 6 домах не осталось ни одежды, ни посуды, ни детских игрушек. Я… не знаю. Как будто их что-то напугало, но не до паники, понимаете? Но почему они ушли и куда направились, я не могу себе представить. И, честно говоря, это меня пугает.
— И вы поплыли в Венетту.
Керви вздрогнул и резко обернулся. Но это всего лишь Ингольда, давно стоявшая в дверях, решила наконец вступить в разговор.
— Точно, госпожа. Я приказал капитану моего корабля взять курс на Венетту. Я просто не видел
