Стёртые буквы

своего законного супруга. Если окажется, что Лайвин погиб, его обручальное кольцо унаследует Дюмос. Однако если окажется, что погибли оба, то, по законам Хамарны, заботу о ней должен будет взять на себя сам король. А вы знаете, что это значит. Именно поэтому…

Он не стал договаривать, что «поэтому», но Ксанта и сама без труда догадалась: «Поэтому я должен во что бы то ни стало узнать, что произошло на острове и куда делись люди».

Она не стала спрашивать, нет ли закона, по которому сам Керви мог бы взять на себя покровительство над Алианной. Она не сомневалась: если бы такой закон был провозглашен, Керви воспользовался бы им в ту же секунду.

«Бедняга, вечно он влюбляется в недоступных девушек… Или это такой способ избегать законного брака? Или просто не может устоять перед обаянием влюбленности? Самой ранней потаенной влюбленности, со взглядами и безмолвным обещанием прикосновений», — и Ксанта мечтательно улыбнулась, вспоминая былые дни с Андретом.

— Лайвин мертв, — сказал Керви с видимым усилием. — Тот скелет на острове… Я видел его еще осенью. Тогда его было уже не опознать — все мясо съели рыбы. И все же там было достаточно вещей, указывающих на их хозяина — кинжал на поясе, застежка, пуговицы. К счастью, когда я на него наткнулся, я был один. Я просто собрал все, что осталось от одежды и забросил подальше в болото. Об этом никто не знает. Я даже Алианне не сказал, не решился. И поэтому…

Он снова не стал договаривать, что «поэтому», но Ксанта снова все поняла без слов. «Поэтому я привез вас из Венетты, поэтому познакомил вас с Алианной, поэтому я рассчитываю, что вы найдете для нас Дюмоса, а уж с ним я договорюсь».

Она не стала давать преждевременных обещаний старому другу, но в глубине души вздохнула с облегчением. Теперь она наконец понимала, почему Керви ведет себя, как человек, который знает за собой какую-то вину. К счастью, его преступление оказалось из тех, на которые Ксанта склонна была смотреть сквозь пальцы. Лайвин получил временную могилу, а основательными похоронами можно будет заняться после того, как они разберутся с обстоятельствами его кончины и судьбой его наследства.

Вернувшись домой, Ксанта попросила Нишана сделать для нее две арридж. Одну — девушек, играющих в жмурки — она отправила Алиан-не, другую — танцующих чаек — королеве Силле. Сделала она это втайне от мастера и, говоря по чести, сама толком не знала, почему так поступила. С подарком Алианне все было понятно, но почему она оправила вторую арридж, даже зная наверняка, что это вряд ли понравится Ниша-ну? Была ли это своеобразная месть, или, наоборот, она попыталась хоть немного помочь королеве? В конце концов Ксанта решила, что отправила подарок Силле для того, чтобы не доставить неприятностей Алианне. Окажись та единственной владелицей необычного украшения, она могла бы навлечь на себя королевский гнев.

24

Ксанта сдержала свое обещание и вместе с Гесихией стала регулярно навещать Алианну. Молодая женщина быстро привязалась и к жрице, и к маленькой богине. Гесихия, привыкшая к поклонению множества женщин, была, кажется, также довольна новым знакомством. Алианна действительно была родом из тех же мест, что и Ксанта, и заброшенный дом с гербом и девизом, да и сама семья Ксанты действительно принадлежали некогда семье юной супруги Лайвина, только в те времена самой Алианны еще не было на свете. В эти подробности Ксанта не захотела посвящать свою новую подругу, но все же женщины постановили считать себя землячками. Иногда Ксанту сопровождал Керви, и тогда влюбленные могли всласть поиграть в гляделки. Иногда жрица отправлялась в гости одна, и тогда Алианна могла весь вечер болтать с подругой о Керви. Ксанта вскоре убедилась, что юная женщина несмотря на все свою Детскость и непосредственность не так уж слепа и наивна — она успела неплохо узнать своего возлюбленного, хоть тот и был не особенно разговорчив. Алианна прекрасно знала, что он небогат, не «хват» и вряд ли разбогатеет в дальнейшем, но ценила в нем доброе сердце, прямоту и серьезное, честное отношение к тому, что он почитал своими обязанностями.

— Я сама такая растяпа, — говорила она. — Один ветер в голове Мне надо иметь перед глазами порядочного человека, чтобы меня не занесло по глупости не весть куда.

Это так понравилось Ксанте, что она в ответ подарила Алианне одно из своих любимых присловий: «Потому, что он делает то, что он делает. Что поделать, если в этом все дело?» Алианна посмеялась и признала что эти слова как нельзя лучше подходят Керви.

Покойного супруга она при этом не упоминала, из чего Ксанта заключила, что либо тот был недостаточно порядочным, либо Керви ценили не только за одну порядочность.

Словом, жрица была приятно удивлена и сама искренне хотела соединить руки двух влюбленных как можно скорее. Прямота Керви и на этот раз оказалась лучшей тактикой. Он хотел, чтобы Ксанта прониклась симпатией к Алианне и сама пожелала ей помочь, и все сбылось по его желанию.

Оставались сущие мелочи — найти пропавших колонистов и уговорить Дюмоса уступить завещанную ему жену Керви.

Однажды утром, спустя примерно три декады после первого визита к Алианне, Ксанта проснулась с намерением снова провести день в гостеприимном доме у ее новой знакомой. Однако стоило ей взглянуть на окно, как она сразу почувствовала, что все пошло не так — картина Нишана не проявилась, как обычно, на холсте с первыми лучами солнца. Да и сам свет был сегодня приглушенным, неярким, казалось, по ту сторону промасленной ткани колышется какая-то густая серая взвесь. От окна ощутимо тянуло холодом. Ксанта приложила ладонь к холсту, и почувствовала, что он весь дрожит и изгибается, как парус под порывами ветра. Теперь Ксанта вспомнила, что ветер и в самом деле уже с полуночи завел свою песню в трубах и сейчас то умолкал, то вновь подавал голос.

В дверь постучали, и когда Ксанта крикнула: «Войдите!», на пороге появилась Крита.

— Простите, что тревожу вас, сияющая госпожа, — сказала она с поклоном, но, кажется, разыгралась нешуточная непогода, нам надо закрыть ставни.

Ксанта поняла, что девушка права. Керви и Дреки дома не было накануне они решили заночевать прямо в порту, чтобы утром сразу вернуться к работе, а Нишану возня со ставнями была явно не под силу. Она поспешно оделась, накинула подаренный Алианной плащ, по совету Криты обмотала его вокруг талии широким платком, и две женщины осторожно выглянули из дома.

Ксанта не поверила своим глазам. В первый момент, завернув за угол дома, она еще смогла разглядеть, как вдоль русла реки на город движется сплошная стена снега, но уже через несколько мгновений все утонуло в слепящей белой круговерти. К счастью, Крите такие бури были не в новинку, ловко орудуя длинным шестом, она сумела запахнуть ставни на окнах с наветренной стороны и даже навесить на петли ставен тяжелые щеколды. Ксанта как могла ей помогала. Потом они с немалым трудом пробились обратно к крыльцу через образовавшиеся заносы, а когда вновь попали в дом, оказалось, что каждая принесла с собой на плечах по целому сугробу снега.

Хамарна, сонная и безмятежная этой зимой, напоследок все же решила показать характер. И речи не могло быть о том, чтобы отправляться сегодня в гости. Кроме того, Ксанта, чувствовала себя виноватой перед Критой, Разумеется, история девушки была не так романтична, как история Алианны, но это не значило, что Криту можно бросить в одиночестве, свалив на нее всю работу. И с глубоким раскаянием в сердце Ксанта принялась за дело. Они принесли жертвы всем богам по порядку, выполнили обряды, необходимые для этого дня, затем приготовили обед. Поскольку Ксанта полагала, что Керви и Дреки решат и этой ночью остаться в порту, она уговорила Криту самой выбрать блюда и приготовить их по своему вкусу. Вечер они провели втроем с Нишаном, болтая, занимаясь рукоделием, рассказывая страшные истории, гадая по расплавленному воску и по теням на стене. Из-за закрытых ставен в доме было совсем темно, но Ксанта ясно слышала, что там, за стенами дома, ветер не унимается ни на мгновенье.

Следующее утро было таким же серым, холодным и промозглым. К счастью, священные обязанности и беседы с Нишаном, вернее, попытки выучиться его языку, занимали большую часть времени Ксанты, и ей было некогда скучать. Поэтому, когда ближе к ночи раздался робкий стук в дверь, Ксанта была поражена — внутренне она приготовилась провести на этом острове среди снежного моря еще не один день.