соответствии с решением ГКО наркомату боеприпасов передали оборудование завода Ворксвер-ке по производству узлов к 'Фау-2'.
Тем не менее в июле 1945 года Особый комитет при ГКО поручил Шаху-рину возглавить специальную комиссию по выработке предложений по организации дальнейших работ по реактивной технике.
Наркомат боеприпасов 23 июля направил в эту комиссию проект правительственного постановления, предусматривающего создание в дополнение к ГЦКБ-1 по пороховым реактивным снарядам с дальностью до 20…30км создание двух новых проек-тно-конструкторских организаций ГЦКБ-2 при заводе №67 ('Мастяжарт') для разработки пороховых и жидкостных снарядов дальнего действия (с досягаемостью до 100км) и ГЦКБ-3 при заводе №70 для разработки жидкостных снарядов сверхдальнего действия ('по типу 'Фау-2'').
Завод №70 НКБ - это бывший механический и чугунолитейный завод Л.А.Михельсона (основанный в 1847 как завод В.Я.Гоппера). Военная история этого предприятия ведет свое начало даже не с вошедшей в историю кровопролитной пальбы по В.И.Ленину 30 августа 1918, ас начала первой мировой, когда завод подключили к производству боеприпасов. Чуть ли не первым сменив в 1922 году нейтральное название 'Русская машина' на высокоидейное 'Завод им.Владимра Ильича', предприятие в годы войны стало одним из основных производителей реактивных снарядов.
Для испытаний ракет с дальностью более 50км НКБ предложил оборудовать полигон южнее Махачкалы, севернее нынешнего Каспийска. Выбор места для создания полигона площадью 50…60 кв.км основывался на результатах рекогносцировки, проведенной в середине июня комиссией во главе с заместителем Ванникова - Петром Николаевичем Горемыкиным в 9 районах, расположенных на побережье Каспийского моря на удалении до 80…90 от Махачкалы.
В комитет Шахурина были представлены и предложения НКБ по ведомственному распределению направлений работ по реактивной технике. Авиапромышленности предлагалось заняться пилотируемой реактивной авиацией и самолетами-снарядами типа 'Фау-1', НКБ - всеми типами реактивных снарядов, а наркомату вооружения - пусковыми установками для реактивных снарядов.
В соответствии с этой идеологией к 22 ноября было подготовлено письмо на имя заместителя Председателя СНК Л.П. Берии за подписями Кирпичнико-ва, Ванникова, заместителя наркома авиастроения Дементьева, наркома минометного вооружения Петра Ивановича Паршина, начальника главного артиллерийского управления маршала артиллерии Николая Дмитриевича Яковлева и Гайдукова с представлением проекта постановления. Как и в июльской бумаге, предусматривалось создание при заводе- №70 организации по разработке ракет сверхдальнего действия и ЖРД, на этот раз под наименованием Государственный союзный научно-исследовательский институт № 70 (ГС НИИ-70). В качестве главного конструктора предлагался Валентин Петрович Глушко. При этом предусматривалось перевести 'в НКБ группу инженера Королева С.П., созданную в ОКБ-СД из рабочих завода №22 НКАП (11 человек)'. Помимо этого'предлагалось передать из НКАП филиал №2 НИИ-1 во Владыкино, что в какой-то мере компенсировало отказ от создания проектной организации на заводе №67 НКБ. На Софринском полигоне предлагалось организовать Центральный научно-исследовательский полигон НКБ, а к югу от Махачкалы - Государственный центральный полигон НКБ для испытания ракет с дальностью более 50км и типа 'Фау- 2'.
Однако к концу 1945 года помимо традиционно связанных с 'катюшами' наркомов боеприпасов и минометного вооружения ракетами заинтересовался еще один весьма влиятельный руководитель, нарком вооружения Дмитрий Федорович Устинов. Дальновидно оценив перспективность нового оружия, он 30 декабря 1945г приказом №463 организовал на артиллерийском заводе №88 НКВ в подмосковном Калининграде (станция 'Подлипки', ныне - город Королев) КБ по 'новой технике' во главе с Павлом Ивановичем Костиным.
Таким образом, помимо задействованного приказами, но лично незаинтересованного Шахурина, перспективы ракетостроения начинают оспаривать два наркома - Ванников и Устинов. Соответственно, еще до принятия правительственных решений формируются два перспективных технических центра, куда направляются из Германии трофейные образцы и документация - завод №70 НКБ и №88 НКБ.
Весной 1946г на заводе №88 конструктор-артиллерист Костин старательно изучал поставленные без бортовой аппаратуры системы управления 'Фау-2', зенитные управляемые ракеты 'Вас-серфаль' и 'Рейнтохтер', неуправляемую зенитную жидкостную ракету 'Тайфун' и подбирал кадры в свое КБ - в декабре 1945 года из предусмотренных наркомовским приказом 250…300 человек в штате состояло только 8.
На завод №70 в Москву также прибыли 'Фау-2', 'Рейнтохтер' и, кроме того, крылатые ракеты Хеншель HS-293А и HS-294, управляемые бомбы 'Фриц-Х', противотанковые гранатометы 'Панцерштрек'. Конструкторское бюро, первоначально насчитывавшее 10 человек, наращивало свои кадры, но Глушко, предусмотренный проектом Постановления на должность его главного конструктора, оставался в Германии.
Тем временем, в на этом заводе уже бурно демонстрировал свою активность относительно молодой человек с уже большим, но очень специфическим жизненным опытом.
Еще в 1963 году Марк Лазаревич Галлай, порадовав читателей выпуском второй книги своих воспоминаний -'Испытано в небе' - в конце главы о летной этике с ехидцей, но беззлобно поведал о некотором 'конструкторе С'., заставившем лучших пилотов помучать-ся в бесплодных попытках подняться в небо на его детище - опытном истребителе, похожем на И-16. Деликатный покров тайны с фамилии незадачливого создателя 'чудо-самолета' был снят спустя полтора десятка лет при публикации второго тома замечательного труда Вадима Борисовича Шаврова со следующей характеристикой разработчика истребителя И-220 (или 'ИС'): 'среди всех русских и советских конструкторов А.В. Сильванский оказался явлением довольно необычным и для нашего строя нетипичным'.
В недавно опубликованной статье Ивнамин Галиевич Султанов более полно и ярко описал эпопею Александра Васильевича Сильванского, сумевшего за счет переходящей в наглость напористости и, возможно, весьма высоких родственных связей (А.В.Сильван-ский являлся зятем первого Наркома авиапромышленности Михаила Моисеевича Кагановича), добиться задания на разработку истребителя, получить подходящий проект Николая Николаевича Поликарпова и занять должность главного конструктора новосибирского завода №153. Практика, как критерий истины, расставила все по подобающим местам - чужой проект, загубленный безграмотными доработками 'Ос та па Бендера от авиации', выродился в нелетающий истребитель.
По данным Шаврова, с выяснением по результатам летных испытаний И-220 полной несостоятельности конструктора деятельность его в авиации закончилась. МЛ. Галлай приводит свидетельства людей, встречавших Сильван-ского в качестве инспектора мельниц, И.Г. Султанов высказывает предположение о его дальнейшей деятельности у Сергея Павловича Королева.
На самом деле, как свидетельствуют документы за подписью самого Силь-ванского, он 'брал выше', стремясь к должности, несколько позже занятой самим Королевым. Стиль - портрет человека, поэтому дальнейшее изложение включает дословные цитаты из обращений Сильванского.
По-видимому, угрызения совести не очень отягчали душу Александра Васильевича, и он нашел достаточно пристойное объяснение как своему довоенному провалу, так и дурной репутации у наркома авиапромышленности и заместителя по опытному самолетостроению - Александра Сергеевича Яковлева. Сильванский ни в малейшей мере не связывал это с своим соответствием, а точнее несоответствием занимаемой должности главного конструктора и представлял себя жертвой обстоятельств:
'Моя прежняя работа в системе НКАП в должности главного конструктора опытного истребителя И-220 при прохождении летных испытаний… потерпела фиаско. Одновременно были сняты три опытных истребителя - И-220, И-180 Поликарпова и истребитель Яценко вследствие якобы бесперспективности моторов воздушного охлаждения 'двухрядная звезда'. Роспуск ОКБ встретил мое сопротивление, что навлекло гонения т. т. Яковлева А.С. и Шахурина А.И.'
Разумеется, о том, что в отличие от других перечисленных машин И-220 с волюнтаристски уменьшенным винтом просто не смог толком оторваться от земли, Сильванский благоразумно умалчивал.
Несмотря на недоступность авиапро-мышлености для дальнейшей деятельности, мечта о полете не оставляла Сил-ванского, что вызывает если не уважение, то определенное сочувствие. Прогресс открыл новую лазейку для возвращения в мир летательных аппаратов - появилась беспилотная техника. В отстаивании своей значимости как ракетостроителя Сильванский опирался на пару своих рефератов по
