нашлось все, что нужно. И кура гриль, и овощи, и сыр, и колбаса, и хорошее молдавское вино, и свежие фрукты. И даже тортик. Единственное, чего я не купила, – это сигареты. За время моей кампании я сама не заметила, как бросила курить.
ПЕЧАЛИ МОИХ ДРУЗЕЙ И НОВЫЕ ПОВОРОТЫ КОЛЕСА ФОРТУНЫ
Я нарезала салат, помыла фрукты, красиво все разложила на столе в кухне-столовой и стала ждать гостей. Курицу в термопакете укутала в махровое полотенце, чтобы она не остыла. А сама стала возиться с новым дружком. От этого занятия меня отвлек звонок в дверь. На пороге стояла Катя, лицо у нее было такое, будто она только что похоронила всех своих родственников. Сзади маячил Андрей. На его физиономии тоже отчетливо читались сильные душевные муки. Такими я их еще не видела.
– Боже мой! Катька! Андрей! Что произошло? Еще вчера все было в порядке.
– Выпить дай, – убитым голосом бросила Катерина и, более ничего не говоря, прошла на кухню.
– И ему? – еще продолжая глупо улыбаться, спросила я.
– Ему не надо. Он за рулем.
– Что, навечно?
– Ой, Сашка, не до шуток. Ему и вправду сегодня ездить.
Я подумала, что красное вино под такое настроение явно не прокатит, и принесла из бара початую бутылку коньяку. Подруга молча налила себе целый стакан и хлопнула одним махом, даже не пытаясь чем-то закусить. Потом прошла в комнату, упала на диван и зарыдала.
– Что с ней? – Я вопросительно уставилась на Андрея.
Плачущая Катерина – явление редкое. Такое можно увидеть раз в столетие, как комету Галлея. Обычно Лютаева не плачет, а борется или злится. Андрей молчал. Вид у него становился все более подавленным…
– Что-то с конкурсом? Новые требования?
– Не будет конкурса! – прорыдала Катька с дивана.
– Отменили?
– Меня отменили! Меня! Меня не будет на конкурсе! Понимаешь! Я год к нему готовилась! Я все свои лучшие идеи воплотила! Я уже зарегистрировалась как участник! Я даже с модельным агентством договор заключила и оплатила, потому что вам с Ксюшей всю коллекцию не обработать, тем более что Кристинка на юге! Я французский этот идиотский целый год тайком долбила! У меня были все шансы победить! А победа – это парижский контракт! А они забрали все мои платья! О-о-о-о-о!
– Кто забрал?
– Мои кредиторы, – мрачно вставил Андрей.
– Какие кредиторы? У тебя вроде уже полгода не было долгов?
– Не было, пока этот придурок мой компаньон не свалил куда-то с деньгами клиентов. Я даже не успел занять. Думал, потяну немного и наскребу. А они приехали к Катерине в путягу, она там коллекцию хранила, и забрали у меня на глазах все ее платья. Сказали: завтра деньги не вернешь – толкнем.
– А сколько ты должен?
– Три тонны.
– Всего-то?
– Было больше. Отец помог. Но сказал, что в последний раз и что бизнесмен из меня как из говна пуля.
– В чем-то он прав. Хорош убиваться, Катерина! Деньги есть.
Я вытряхнула сумочку и пересчитала оставшееся. Две триста пятьдесят. Да, развернулась я в компьютерном магазине! Можно вернуть ноутбук, но у меня не хватит на это сил! Идея! Можно отдать в счет долга мой старый комп. У него отличная мощность, классный новый монитор, и я рассчитывала продать его баксов за триста. Ну а Андреевы кредиторы наверняка согласятся взять за двести. Пятьдесят баксов и рубли я оставлю себе на жизнь, а остальное пущу на спасение Катерины.
Я еще раз пересчитала деньги. Точно, две триста пятьдесят.
– Андрюха, здесь две триста, можно мой компьютер приплюсовать. Даже при самом пиратском расчете он меньше двух сотен не стоит. Будет две пятьсот. Поехали, отдадим и заберем платья.
Катька перестала плакать, оторвала от дивана зареванное красное лицо.
– Сашка! Ты что?!
– А что такого-то? Хотела поехать в Грецию, поеду в Вырицу! Можно еще кое-что из фамильных сокровищ продать, и вся сумма будет в наличии.
– Даже думать не смей! Мне твоя бабушка этого не простит! Она меня с того света достанет.
– Не стоит наговаривать на мою бабушку!
– Нет, Саша, никогда я на это не пойду, – упорствовала Катерина, – деньги и комп возьму, а драгоценности не трогай. Давай попробуем исходить из того, что есть.
– Ладно, ребята, только давайте я скопирую все, что у меня на жестком диске. Там все мои записи.
– Какие записи? – оживился Андрюша. – Те, которые ты нам читала весной?
– Да, и еще новые.
– «Записки начинающей шлюхи»?
