– Ты подумай хорошо, вспомни. Просто так ничего не бывает.
Ну, вот и она о том же, что и Витька. Что же я за преступление такое совершила по их колдовским меркам? Сама не знаю, а виновата. Надо к Юлиане, иначе никогда не разберусь. И от Луши исходит какое-то отторжение. Как будто ее коробит обращение «Луша».
– Лукерья Леонидовна, а вы, случайно, не знаете, что за орешки у меня на столе? Чьи они?
– Твои, Саша. Аристарх был где-то в Сибири, привез кедровых орешков. Вчера перед уходом всех одаривал. Мне еще медку баночку подарил. Так что не беспокойся, грызи.
Ага, «Лукерью Леонидовну» она проглотила, не стала меня поправлять, значит, я не ошибаюсь в своих ощущениях. А орешки от Аристарха. Может, и билеты от него? Может, он хочет со мной поговорить? Проверить, с кем приду в театр? Если с Глебом, значит, я его забыла, а если нет… А может, я что-то узнаю или пойму на спектакле? Очень важное? А вдруг Витька мне их подложил? Хочет мне подсказать, а не может. Боится говорить. Или по этическим соображениям. В любом случае надо идти. Мысли закрутились в моей голове, как белье в барабане стиральной машины. Мотыльковые крылья надежды затрепетали за моими поникшими плечами. Жить можно. Даже если уволиться. Я вымыла посуду за собой и за Лукерьей Леонидовной и пошла работать. Напряженные размышления о завтрашнем вечере позволили мне не замечать придирок Александры Петровны и ее подчеркнуто язвительного тона, когда я попросила разрешения уйти на час раньше, объяснив это тем, что мой друг пригласил меня в театр. Мадам долго и пристально на меня смотрела, но прочитать в моей голове ничего не смогла, кроме того, что я озвучила: «Мой друг пригласил меня в театр». Это было чистой правдой. Кто бы ни положил мне билеты на стол, я была уверена, что это друг. Что-то внутри настойчиво уверяло меня в этом. Может, интуиция?
ТОЧКИ НАД «И»
Я решила больше не надевать костюм серой мышки и убрала «менеджерские» вещи подальше в шкаф. Хватит прятаться, все равно бесполезно. Утро наполнило меня решимостью. Еще раз перетряхнув гардероб, я нарядилась, как показалось мне уместным и комфортным для похода в театр. Вчера вечером мне с трудом удалось уговорить Глафиру составить мне компанию. Глашка отбивалась как могла, уверяя, что в театр не хочет, потому что там периодически работает и сыта им по горло! Но я так жалобно канючила, так убедительно уповала на свои прошлые заслуги, что Глаша отступила под моим напором и согласилась. Свой выходной она планировала потратить более продуктивно, чем предлагала я, но была заинтригована детективной историей с билетами. Ей стало любопытно. А ради любопытства женщина способна на многое. Даже на поход в театр.
Весь день, несмотря на то что выглядела как мне свойственно, Александра Петровна не гневалась. Называла Сашенькой, спросила, почему я не ношу ее амулет. Я ответила, что он у меня в сумочке, просто забыла надеть. На самом деле я принесла свой и мамин, для того чтобы оставить в столе и вернуть хозяйке, когда подам заявление об уходе. Александра Петровна настояла на том, чтобы я непременно нацепила украшение. Я послушалась. Никакого дискомфорта не почувствовала. Может, действительно у нее было плохое настроение? Может быть, у колдунов, пугавших меня, коллективный глюк. Слышала, такое бывает. Может, все обойдется? Правда, Аристарха целый день не было в салоне… В его кабинетике восседала несимпатичная дама-астролог. Очень ухоженная и столь же неприятная. Один взгляд ее серо-синих глаз был способен заледенить на месте. Не знаю, как у других, а у меня от одного ее вида мурашки по спине бегали. Казалось, ее зоркие очи искали в моей фигуре недостатки, как сокол суслика в степи. Не найдя ничего достойного порицания, дама моментально прониклась ко мне отвращением. На нового астролога вышла отдельная реклама. Дама принимала каждый день. К ней отошла часть клиентов Аристарха. Остальных уведомили, что стоимость приема Старшинова возросла вдвое. Есть другой хороший астролог по прежней цене – Наталья Сергеевна, можно и к ней. Многие предпочитали не экономить. А некоторые выбирали не слишком дорогую Наталью Сергеевну. Я честно уговаривала всех к новенькой, как было велено Александрой Петровной. Заодно и узнала, что Аристарх теперь принимает только один раз в неделю и его приемами ведает диспетчер салона. Рассчитывать же его следовало на тех же привилегированных условиях. О курсах Александра Петровна больше не заговаривала, задушевные разговоры не вела, но и раздражения не выказывала. Она была абсолютно закрыта. В общем, за эти два дня у меня сложилось впечатление, что мое начальство просто подменили. Заснула Александра Петровна на лесной полянке доброй ведьмой, а проснулась злой. Правда, в первые два дня работы я ощущала подмену острее.
То, что мадам Кассандра сегодня не тратила лишних усилий, чтобы отравить мне жизнь, не отразилось на моей решимости уйти. Я задумалась, зачем я держусь за это место. Из-за денег? Так слава богу, благодаря Катерине, у меня они есть. Из-за Аристарха? Так он прекрасно знает не только мой телефон, но и адрес, всегда может меня найти. Если захочет. Мозолить ему глаза, чтобы быстрее захотел? Бессмысленно. В тот единственный день, когда Аристарх будет принимать, к нему записалось столько людей, что он не только не успеет меня заметить, но даже посетить сортир в рабочее время. И получается, зачем мне тогда здесь торчать? Чтобы почувствовать на себе всю силу внезапно вспыхнувшей неприязни Александры Петровны? Или узнать, почему она меня невзлюбила? А стоит ли? Мое-то отношение осталось прежним. И не делала я ничего такого, за что она может меня ненавидеть. Даже в моих «Дневниках ведьмы», которые еще и не попали на стол к редактору, она героиня насквозь положительная. По крайней мере, пока. Я подумала, подумала и написала заявление об уходе. В двух экземплярах, как положено. И убрала в верхний ящик стола. Снизу, в маленьком конвертике, положила мамину пирамидку. Свою снимать не стала, зачем бросать вызов раньше времени? Стало легче. Это было классное приключение. Если бы Аристарх не оцарапал мне сердце! Но это же пройдет? Когда-нибудь?
Ближе к концу рабочего дня, когда поток жаждущих чуда стал редеть, а мне пора было собираться, я подошла к Александре Петровне, сдала выручку и напомнила о том, что сегодня я ухожу раньше. Она кивнула и велела попросить Лукерью посидеть на администраторском месте оставшийся час. Лукерья согласилась, с условием, что я поставлю ей на компьютере интересную игру. В верхнем ящике стола под заявлениями лежал диск со смертельными гонками из «Звездных войн». Луше игра понравилась, и она стала увлеченно гоняться на ракетолетах вместе с Анакином Скайуокером.
А я пошла в театр. Как пишут в женских романах, «все ее существо трепетало от ожидания». В данном случае это расхожее клише вполне ко мне подходило, потому что мое «существо» вело себя именно так. Естественно, я явилась чуть раньше времени, в соответствии со своей дурацкой привычкой к точности. Ждала слегка опоздавшую Глафиру. Люди шли на спектакль, и было их довольно много. Как-то мельком я видела анонсы по телевидению, но они прошли по касательной, не затронув моего сознания, и, если бы не таинственные билеты, сама бы я на спектакль не пошла. Не потому, что такая дремучая, хожу только по ночным клубам, просто последние дни меня так носит в водовороте жизни и стукает о камни перемен, что мне бы это просто в голову не пришло. Наконец появилась Глашка. Она постройнела и похорошела. Бурная сексуальная жизнь ее явно красила. Голубые глаза казались еще больше на похудевшем личике. Она сменила скучный стиль «деловой колбасы» на нечто более женственное. Но самое главное, Глашка изменилась внутренне. Прежде всего, начала излучать энергию сексуально удовлетворенной женщины, сходную с состоянием сытой кошки. Мужчины на нее оглядывались. А еще, наконец, применила свое мастерство гримера к себе самой и теперь вполне могла украсить обложку гламурного журнала. В ней появился шарм и кураж. Я мысленно поаплодировала. Все-таки я молодец, что устроила эти курсы.
Мы расцеловались, прошли в фойе. Я купила программку, и мы направились в буфет, выпить шампанского за встречу. Про Катерину Глаша уже знала, Катька заглянула к ней перед отъездом, а вот про меня и про мое писательство – нет. И что начали гнобить на работе – тоже. Глашка советовала не медлить
