исключением из общего правила. Впрочем, она могла быть представительницей персонала, и тогда ее тоска объяснялась совсем просто: Аленушка томительно ждала постояльцев.
– Тут есть и ваши фотографии, дети! – сказала бабуля, заметив, с каким интересом я рассматриваю газету.
– Где? – Я зашелестела страницами.
Как каждая молодая симпатичная женщина, я очень люблю разглядывать свои фотографии, особенно удачные. Обычно снимки меня радуют – я фотогенична.
– На центральном развороте, в рубрике «Светская жизнь», – подсказала бабуля.
Я нашла центральный разворот и обнаружила, что газетчики, как обычно, все переврали. Фоторепортаж был посвящен не столько жизни, сколько смерти, хотя и, безусловно, светской: две полосы занимали снимки участников поминального ужина в «Планиде».
Тиснув этот материал, «Утренники» проявили поразительную оперативность, ведь номер печатался ночью, когда траурная вечеринка была в полном разгаре. Фотокорреспондент оказался шустрым парнем, настоящим папарацци! Впрочем, можно было не сомневаться, что в спешке газетчики допустили кучу ляпов, например, напутали с подписями под фото.
– Ну, так и есть! – Я мгновенно нашла именно такую ошибку.
Зяма, хрустя печеньем, заглянул мне через плечо и поперхнулся.
Под фотографией, запечатлевшей нас с братцем, пребывавшем в образе рыжей бестии, тянулась лживая строчка: «Детектив-агент Инна Кузнецова из телешоу „Правда-матка“ с новым другом».
– Нет, против «друга» я, в принципе, не возражаю, – несколько обиженно сказал Зяма, откашлявшись. – Мы с тобой оба люди, а человек человеку друг, товарищ и брат. Но с каких это пор ты у нас детектив и телезвезда?
– С той закрытой тусовки по поводу запуска нового телевизионного проекта, на которую меня жульнически протащил другой мой друг, товарищ и брат – Максим Смеловский! – вздохнула я. – То-то мне показалась смутно знакомой морда вчерашнего фотографа! Сразу-то я не вспомнила, а теперь вот уверена, что меня с ним знакомили как раз на той тусовке. Кажется, парня зовут Гаврик.
– Гарик, – поправил меня Зяма, отыскав в уголочке просторного газетного листа имя автора фоторепортажа. – Гарик Аракелов, фотокорреспондент. Допустим. Но ты-то почему вдруг не «Инна Кузнецова из „МБС“, а черт знает кто?!
Чувствовалось, что Зяма страшно обижен на фотокора Аракелова за то, что тот не удостоил его персональной подписи: «Казимир Кузнецов, гениальный дизайнер». Или «Казимир Кузнецов, знаменитый сердцеед». Или вот еще шикарный был бы титр: «Казимир Кузнецов, сексуальный пират!» Последнее определение мне показалось особенно удачным – оно отлично дополняло картинку. На снимке просветленный взгляд длиннохвостого Зямы был устремлен в левый нижний угол кадра, занятый чьим-то гостеприимно обнаженным бюстом. Декольте было во всех смыслах богатое, из него запросто можно было производить добычу алмазов открытым способом.
– Так это же Дашенька! – догадалась я.
– Дюха, не увиливай от ответа! – рассердился Зяма. – Я спрашиваю, почему ты представляешься невесть кем?
– Да это не я, это Макс разной ерунды насочинял, чтобы столичные «тивишники» сочли меня своим человеком и пустили на банкет! – досадуя, объяснила я. – Понимаешь, туда без корочек «Телевидение» не пускали, но Смеловский показал мое служебное удостоверение и наврал, будто «РА МБС» – это не «рекламное агентство», а «розыскное». Штатная должность у меня с недавних пор записана по-новому, теперь я не редактор, а ведущий консультант по работе со СМИ. Вот Максимушка и убедил столичную публику, будто я полномочный представитель детективного агентства, прикрепленный к местной команде шоу «Горькая правда» в качестве консультанта. Между прочим, какой-то важный столичный продюсер очень впечатлился таким основательным подходом к созданию новой программы и даже похвалил за это директора Максовой телекомпании. А меня там весь вечер называли, как королеву красоты: «Мисс детектив-агент»!
– «Мисс детектив-агент» – это старушка Марпл из романов Агаты Кристи! – некстати встряла в разговор начитанная бабуля.
– Так что ты, Дюха, в лучшем случае вице-мисс! – довольно засмеялся отмщенный Зяма. – Хотя была же еще мисс Хадсон у Шерлока Холмса, и получается, что ты, май систер, вообще не мисс. Так, мисочка...
Я поняла, что прозябать в безвестности на пару со мной братишке не так обидно, но не позволила принижать свои достоинства. Я обратила Зямино внимание на то, что фотоочерк в «Утренней жизни» косвенно подтверждает некоторые мои предположения.
– Кажется, второе и третье, – неуверенно подсчитала я.
– А что у нас было на второе и на третье? – совсем беспамятный братец наморщил лоб.
– Может, скушаешь еще печенье и запьешь соком? – любезно предложила бабуля, подумав, что Зяма интересуется меню.
– Что Мистер Икс убил Дашеньку с целью помешать ей выболтать тебе некую страшную тайну, – напомнила я. – Только я, похоже, немного ошиблась. Икс не столько тебя испугался, сколько нас обоих, как детективной команды! Гляди, что получается: сначала ты самым подозрительным образом шушукался с Ниночкой и шарил под юбкой у покойной Машеньки, а потом еще выяснилось, что твоя подруга – сыщица, которая сотрудничает с телевидением, охочим до сенсационных преступлений!
– Полагаешь, Икс видел эту газету? – Зяма тряхнул страницами фотоочерка.
– Согласись, это логично, – кивнула я. – Если с покойной Машенькой связана тайна, которую Икс хочет сохранить, он, разумеется, должен интересоваться соответствующими публикациями в прессе!
– Ну, хоть что-то проясняется! – пробормотал Зяма и от полноты чувств надолго припал к пакету с соком.
Под его бодрое бульканье сказала свое слово бабуля.
– Ах, детки! – вздохнула она не без зависти. – Какая бурная у вас жизнь! Тут и тусовки, и поминки, и газеты с телевидением! И Мисс Детективша, и Мистер Икс! А какой ассортимент покойниц – Машенька, Дашенька, Ниночка... Кстати, почему упоминаются только женщины? Убийца, что, сексуальный маньяк?
– Маньяк? – Мы с Зямой переглянулись.
Версия о маньяке была для нас внове.
– Я спрашиваю потому, что сама как раз ищу одного маньяка, – буднично объяснила бабуля.
Зяма, успевший повторно приложиться к пакету, забулькал, как утопленник. А я поинтересовалась – деликатно, чтобы бабуля не подумала, будто я критикую ее странное представление о типичных развлечениях пенсионерки:
– Позволь спросить, зачем же ты ищешь маньяка?
– Чтобы не дать ему совершить новое убийство и наказать за старое!
– Это которое? – утерев мокрую от сока физиономию, слабым голосом вопросил Зяма.
– Ой, да вы же знаете! То, из-за которого нас с Дюшей к следователю вызывали, – непринужденно ответила бабуля.
– А-а, женское тело в цементе? – припомнила я.
– Кстати, мы ведь так и не узнали, чье оно! – встрепенулся Зяма.
Он с укором посмотрел на меня, но я лишь развела руками и сухо сказала:
– Забегались, закрутились с другим трупом!
– Вам интересно знать про женщину в цементе? Так я вам расскажу, – бабуля улыбнулась взрослым внукам с той же ласковой хитринкой, как в те времена, когда она читала нам сказки на ночь. – Звали ее Нина Никитишна, а фамилия, кажется, Сигаркина.
– Может, Сигуркина? – шепотом спросила я.
Зяма уронил печенье.
– Верно, Сигуркина! – обрадовалась подсказке бабуля. – А ты откуда знаешь?
– А ты откуда? – спросила я.
Пришла наша очередь изумляться, какой интересной жизнью живет наша старшая родственница. О тех бабулиных загородных приключениях, которые были связаны со страшной находкой – телом в цементе, –
