без видимой причины, вынуждая Оттавио Оттавиани приступать к работе долгой и сложной, состоявшей в том, чтобы улучшить, педантично, блок за блоком, блочок за блочок, состояние этого движущегося многочленного механизма – от шасси до поршня, от капота до трансмиссии.
Затем он угодил в овраг, который по благоприятной случайности оказался не очень глубоким.
Наконец, Алоизиус раздавил – по очереди – индюка, кота, стриженую болонку и в довершение ко всему мальчишку, которому не было еще и шести лет, разгневав народ в ближайших населенных пунктах до такой степени, что уже начал опасаться за собственную жизнь.
– Уф, – радостно вздохнул Оттавиани, в то время как Алоизиус останавливался в центре большого облака пыли, – вот мы и на месте, и, надо сказать, не очень-то рано!
– Как бы ни было слишком поздно, – с сомнением в голосе возразил Алоизиус, – смотри: в доме ни лучика света, полный мрак и запустение.
– Да они все уже спят, – успокаивал Оттавиани своего шефа, – вот и все дела.
– Та-ра-та-та, – усмехнулся невесело Сванн, – времечко для сна, сдается мне, они выбрали не самое лучшее. Знают же, что мы должны приехать, могли бы хоть дверь оставить открытой.
– Позвоним, – сохранял хладнокровие Оттавиани.
Он трижды нажал на кнопку звонка возле двери – звук был не громкий и пронзительный, а мягкий и чистый. Прошло довольно много времени, однако никто к двери так и не подошел.
– Ты видишь, – сказал удрученный Алоизиус, – они все мертвы. – Затем, косясь на Оттавиани с двусмысленным видом, он едва слышно прошептал: – Нет, есть в доме по меньшей мере один человек, который еще жив, но, я полагаю, напился он как сапожник!
– Спокойствие, – выступил на авансцену действа Оттавиани.
Казалось, он не понял, что хотел этим сказать Алоизиус. Но вскоре с помощью одного лишь перочинного ножика ему удалось взломать дверь.
– Входим, – предложил он.
Он вошел в дом с некоторой опаской; в нескольких шагах позади шел Алоизиус Сванн, который, казалось, дрожал от страха. Но внезапно они увидели в темноте луч фонарика. Всмотревшись, узнали Скво.
– Ты видишь, – сказал Оттавио Оттавиани, – мы напрасно переживали – вот Скво!
– Слава Богу, приехали! – вскричала Скво опечаленное Заждались мы вас!
– Вид у тебя, Скво, не очень-то веселый, – заговорил Алоизиус, – что случилось?
– Аугустус помер!
– Но мы же из-за этого и приехали!
– А следом за ним и Ольга!
– Ольга?! – подскочил Оттавио Оттавиани.
– Да, Ольга, а еще и Иона!!!
– Иона? – удивился Оттавиани. – Я не знал, что здесь должен быть еще и какой-то Иона.
– Да это карп! – проворчал Алоизиус.
– Ах, вот оно что! – только и смог произнести Оттавиани, несколько замороченный: он плохо понимал, почему это какой-то неразумной рыбе дали человеческое имя.
– Но где? Когда? Почему? – сыпал Алоизиус Сванн вопросами.
– Ты хочешь сразу все узнать, – запричитала Скво, – но пройдем сначала в гостиную, выпьем немного, иначе утренняя прохлада проберет нас до костей.
В доме было темным-темно, словно в глубине огромной печи.
– Произошло короткое замыкание, – сказала Скво, – наверняка перегорела пробка, но мы не смогли, сколько ни пытались, ничего поделать. Более того, здесь нет ни одного фонаря, кроме этого – вы видите, какой с него прок.
– Не печалься, Скво, – утешил ее Оттавиани, – мы выслушаем тебя и в темноте, тем более что до рассвета уже немного осталось.
В кромешной темноте добрались до курительной комнаты. Там при слабеньком свете фонарика, от которого к тому же изрядно воняло, Скво перечислила полицейским всю ту ужасающую серию ударов, которая сотрясала дом Клиффорда на протяжении сегодняшнего дня:
Вторжение Амори Консона в сопровождении Артура Уилбурга Саворньяна;
Конфронтация бесчисленного множества сведений, касающихся исчезновения Антона Вуаля:
Его Дневника,
Альбома Аугустуса,
Незапятнанной танка, выбеленной на черном картоне,
Неоригинального свода шести мадригалов, записанных Антоном для Ольги, который Аугустус перефразировал в волнующей речи;
Смерть Аугустуса, который утром, собираясь идти кормить Иону, выкрикнул внезапно: «Заир!», затем рухнул замертво на пол;
Сага о Заире:
