— Слезами умойся, — сказал Избор. — Это не тот. Тот был другим.
Гаврилу так поглотили свои неприятности, что он только огрызнулся.
— А чем тебе этот не нравится? Волос на нем меньше, что ли?
— Это не тот, — повторил Избор. Он наклонился и повернул мертвеца на спину, всматриваясь в лицо.
— И морда у него не та.
— Морда она и есть морда. Морда у них у всех одна. — Сказал Гаврила. Поняв, что Избор никуда сейчас не пойдет он начал срывать с себя мокрую от крови рубаху, шипя от омерзения.
— Ковчежец-то наш? Стрела то твоя?
Избор взял шкатулку в руки. Шкатулка точно была их. По крайней мере, царапины на этой шкатулке не отличались от царапин, что остались на настоящей шкатулке после утренних приключений.
— И стрела моя и ковчежец наш…
Избор, не вдаваясь в разговоры, побежал назад по тропинке, что привела их в засаду. Если друзья не верили ему, то уж сам-то себе он верил. Это был другой песиголовец. Все бы это было не страшно, если б он понимал, куда девался тот, с кем он дрался.
Избор давно понял, что стариковская мудрость имеет все права на существование. Жизнь сама подсказывала правильность некоторых стариковских заповедей, и они становились понятными даже молодым. Одну такую мудрую мысль Избор уже принял. Он твердо знал, что Боги берегут только тех, кто заботится о себе сам, а сегодня ему выпал случай убедиться в справедливости другой мысли — находит только тот, кто ищет.
Его бывший противник лежал в стороне от тропы, со стрелой в голове. Поглядев на него, Избор почувствовал гордость. Выстрел, уложивший песиголовца, можно было бы назвать образцовым. На расстоянии почти полторы сотни шагов стрела попала точно в глаз убегавшему и уложила его намертво.
Вот оно любопытство то, подумал Избор, бежать нужно было, а не оглядываться….
Он подошел поближе, и с каждым шагом его радость таяла под напором удивления.
Сев на кочку рядом с трупом он задумался. То, что он видел, было так удивительно, что он на всякий случай потрогал стрелу — не чудится ли ему все это.
— Что там? — нетерпеливо прокричал Гаврила. — Пошли быстрее…
Избор только поманил его пальцем.
— А-а-а! Нашелся-таки… — радостно произнес Масленников. — Нашлась пропажа? Этот-то тот?
— Тот.
— А я уж думал, что на тебя не угодишь…
Избор при этом почему-то не казался обрадованным.
— А чего грустный такой тогда? Стрела-то твоя?
Масленников прикинул, как стрела могла достать песиголовца, и одобрительно кивнул. Как воин, сам учивший других он мог оценить умение стрелка.
— Добрый выстрел. Жалко, что ли стало?
— Жалко, — медленно произнес Избор. Он разглядывал стрелу, наклоняя голову то вправо, то влево.
— Жалко, что не мой выстрел.
— Что?
— Стрела не моя….
Не боясь испачкаться, он потянул стрелу на себя. Кровь выплеснулась из глаза, заливая морду мертвеца и вскоре острый клюв вылез наружу. Кровь хлынула еще сильнее, торя новые дорожки по шерсти, и Гаврила поморщился, вспомнив о том, что сам выглядит не лучше.
— Погоди, погоди, — сказал он, вдруг поняв, что означают слова Избора. — А кто же? Сотник не стрелял, мне тоже не до этого было…
— Значит, нашлись помощники… — странным голосом ответил Избор. Стрела оказалась меньше тех, что он носил в своем колчане. Гаврила измерил ее пядью.
— Старик! — сказал он. Голос его прозвучал так, что Избор не понял, обрадовался Гаврила или наоборот, встревожился…
— Старичок, — поправил его Избор. — Старикашка с дли-и-и-инной такой бородой. Хорошо, оказывается добрые дела-то творить… А мы все Исина в добрые дела мордой тычем. Зря оказывается…
Глава 31
По молчаливому соглашению, словно это разумелось само собой, они не пошли через лес. Две засады подряд — это было бы слишком. Избор до сих пор верил, что ни остроголовые, ни песиголовцы, ни Муря не знают где они. Последние дни они так кружили по лесам, что и сами не представляли куда идут. Верным было только направление. Недавнее лошадиное безумие насторожило его и только. Маги остроголовых как умели мешали им, но возможностей сделать это у них почти не было. Он потрогал ковчежец с талисманом. Пока талисман закрыт, они невидимы для колдунов, а значит и неуязвимы. Так считала одна его половина, а другая — опытный воин — твердила, что Боги берегут только береженых и что надеяться им можно только на самих себя.
Теперь у них была одна забота — уйти подальше. Может быть через день, а может быть через несколько часов или даже минут те, кто их преследовал, наведаются сюда и найдут трупы, а тогда… Это бы еще ничего, но вместе с трупами они найдут и следы, а те неизбежно приведут их к беглецам.
Избор, задрав голову, понюхал воздух. Нужна река, подумал он, лучше большая и быстрая…. Несколько часов вдоль по течению, а там в сторону, в чащу, и ищи их, но… Он с досадой ударил по мухомору, что вылез почти на самую дорогу. Будь он волшебником, он просто сотворил бы летучий корабль или, на крайний случай, лошадей, но волшебником он не был.
— Опять дорогу менять надо, — сказал в спину Гаврила. — Найдут…
Избор молчал, не желая сбивать дыхания. Он только кивнул, соглашаясь.
— Есть у них там, видно, светлая голова. Колдует…
— Это не колдовство, — бросил Избор, вспомнив, как блестел талисман на траве.
— А тебе, что легче от того?
Он остановился, что бы ответить, но вдруг предостерегающе поднял руку, а потом, ни слова не говоря, упал на землю. Исин, не понявший его движения отпрыгнул в сторону, не давая лучнику прицелится, но он ошибся. Опасности не было. По крайней мере, той опасности, на которую можно было указать пальцем. Гаврила зашипел, запрыгал на отдавленной ноге, но, увидев Избора, прекратил плясать. Он понял, что что-то неладно.
— Что там?
За меч он еще не взялся, но уже зверем смотрел по сторонам. Избор покачал пальцем, призывая к тишине, и быстро ответил.
— Лошади. Много. Следом за нами…
Гаврила оглянулся, прикидывая куда встать, что бы встретить преследователей. То, что это не друзья никто не сомневался. Вот уже неделю как друзья за ними не гонялись.
Избор уже натягивал тетиву.
— Уйти не успеем? — спросил Исин
— Попробуем… Только дадут ли?
— Может, не заметят?
— Ничего если и заметят… — плотоядно усмехнулся Гаврила. — Я их тогда так огорчу…
Исин хлопнул его по плечу.
— Подожди. Может и обойдется?
— Ага. Неприятности и не у нас?
