рукоятки.
— О волхвах позаботились…
В его словах звуча упрек человека, брошенного друзьями в беде.
— Старые люди, — объяснил ему Избор. — О ком же еще заботится, как не о них? А мы о себе сами позаботимся… Сейчас вот только оружием разживемся…
— Где оружие? — спросило сразу несколько голосов. Его обступили дружинники с надеждой заглядывая в глаза.
— Сейчас наколдую.
Воевода кивнул Гавриле и показал, что бы тот встал напротив двери, а сам с бревном в руках встал за дверью.
— Открывай!
Исин отбросил засов и встал под мечи остроголовых. Двое передних ударили его, но он отскочил назад, и Избор прикрыл его бревном. Остроголовые, держась за застрявшие мечи, на мгновение застыли в дверном проеме и Гаврила, словно дожидался этого момента, из угла грохнул своим страшным кулаком. В воздухе запахло кровью и Масленников крикнул.
— Один мой!
— Все твои!
— Один меч мой!
— Такие руки и железом грузить? Ну уж нет… — отозвался Исин вытаскивая из деревяшки черный как ночь меч и примеряя его к руке. — Ну, а если понадобится, ты себе еще достанешь! Тут таких мечей как собак нерезаных…
Сераслан присел перед окошком, выглядывая того, кто должен будет ответить за все то, что тут произошло. На дворе, снаружи гремели крики и остроголовые стремились высадить дверь в башню. Потом вдруг шум стих. Волхв наклонялся ниже и ниже и наконец увидел верх башни. Чужой маг воздел руки, с них сорвался огненный шар и понесся прямо к нему. Сераслан не успел крикнуть, как за его спиной открылась дверь, снова грохнул кулак и Исин крикнул.
— Еще два меча!
Тут башня содрогнулась и в окно ударила волна жара. Остроголовые во дворе радостно заорали.
— Гаврила! Смотри!
Масленников подскочил к Сераслану. Тот показал на башню.
— Видишь?
Богатырь посмотрел вдоль вытянутой руки. Казалось, что маг смотрел прямо на него, глаза в глаза, а над его головой, словно знамение чужой и враждебной силы кружил последний из драконов.
— Вон он где, гад! — сказал Гаврила.
— Кто? — спросил Избор отбивая в дверях удары.
— Где? — спросил Исин, пристраиваясь за спиной у воеводы.
— Маг остроголовый. Тот, что обещал нас по бутылкам рассадить.
— А-а-а-а-а!
Избор резко захлопнул дверь, прищемив кому-то руку. Сквозь предсмертные крики донесся обиженный вой и Избор ногой отбросил Гавриле меч.
— Эй, Гаврила, держи железку.
Гаврила не ответил разглядывая башню. Бревна в основании были толстые, в обхват и он тяжело вздохнул.
— Ни копья, ни стрелы…
— А кулаком?
Он отрицательно покачал головой.
— Неудобно отсюда. Скорее я весь этот курятник развалю. Надо во двор выходить. Что бы уж наверняка!
— Ну и выйдем.
Избор снял одну из боковых дверей и поставил перед Исином, тряхнул черным мечом, стряхивая кровь и сказал Гавриле:
— Железку свою отдай Сераслану, а сам уж кулаком потрудись.
Не возражая Гаврила повернулся к голубевскому волхву, протягивая ему меч. Сераслан протянул руку, но отвел ее назад.
— Нет уж… Я их лучше Божьим словом.
Избор сдернул с петель дверь, что вела во двор и Гаврила тут же ударил в проем кулаком, очищая дорогу от врагов. Капли крови еще не успели осесть на землю, как хазарин, прикрывшись дверью как щитом побежал вперед.
— Огонь! — заорал у него за спиной Гаврила. Хазарин завертелся, угадывая откуда грозит опасность, но поскользнулся на мокрой от крови траве и упал. Шар, пущенный магом пролетел у него над головой и, как и в прошлый раз Гаврила, крутанувшись на пятке отбил шар в сторону. Тот пролетел мимо башни и Сераслан крикнул, словно Масленников и сам не видел:
— Не попал!
— Так и не целился же, — ответил Гаврила. — Ничего. Огнем не достал, так рукой достану!
Вокруг него мелькали мечи, но он остановился и начал сквозь дыру в кулаке выцеливать чужого мага. Избор и Баниш стояли рядом, отбивая удары. Остроголовые словно чувствовали, что враги затевают тут что-то серьезное и навалились всем скопом.
— Быстрее! — заорал Избор.
— Поспешишь — людей насмешишь! — отозвался Масленников.
Гаврила был уверен в друзьях и держался спокойно.
Баниш увернулся от одного меча, подставил свой клинок под другой и ногой ударил третьего, что заходил сзади. Враги разлетелись в стороны и он оказался в середине небольшой полянки.
— А если опоздаешь, ёпа-ёпа, то и смешить будет некого!
За спиной тонко ухнул Сераслан. Гаврила, как почуял что-то — поднял голову и увидел, как над ним взлетает к вершине башни маленький шерстяной комочек. Едва набрав высоту он начал спускаться.
— Не долетит! — скрипнул зубами богатырь. — Не долетит же…
— Беда не велика… Если и не долетит, то оледенит башню, а ты ее тогда расколешь…
Гаврила как в воду глядел — то ли ветер, то ли чары, а может быть всегдашнее невезение направили горшочек в одну из бойниц, что княжеские плотники загодя, словно знали, прорубили в стене. Богатырь зарычал, поднял кулак…
Не было не взрыва, ни пожара, ни трясущего поджилки грохота. Только из бойниц, словно из простецкой бани, выплеснулось белое плотное облако. Столбы пара вспухли вековыми деревьями и развеялись, обдав бойцов во дворе лютым морозом.
Тулица смотрела на мага сквозь запорошенные инеем ресницы. Холод, что волной поднялся снизу вернул ей сознание, но она не спешила показывать это. На ее глазах маг неловко и азартно переминался с ноги на ногу, едва слышно бормоча что-то на неведомом языке, а когда на его ладони разгорался оранжевый шар, швырял его вниз.
Под этот неловкий перестук каблуков она стала дергать веревку, что держала руки. Она знала силу колдовства Санциско, но не попробовать не могла. Путы на запястьях вели себя как живые. Они то трещали, поддаваясь усилиям, то вновь обретали прочность камня и стягивали руки. Закусив губы она сжала пальцы в кулаки, уперлась ими друг в друга и растянула веревку.
Предел есть всему. Даже колдовству. Внезапно ослабевшая веревка треснула и разлетелась. Маг, что стоял спиной к ней почувствовал это, дернулся, но что-то другое, более важное, случилось там, внизу. Мужские голоса грубо взвыли и движение мага плавно замедлилось. Тулица поняла, что если у нее и есть время, то всего несколько мгновений. Она подпрыгнула и ее рука улетела за спину, где схваченные морозом висели сосульки драконьей крови. Они слились воедино — замах, поворот, хруст обломанного льда и отчаянный крик княгини.
Маг рванулся к ней, отвлекаясь оттого, что творилось внизу и Тулица, не думая о том, что будет
