— Палач когда еще убежал, а сюда никто так и не явился…
Воевода, закусив губу посмотрел на нежданного гостя. Тот, удовлетворенно улыбаясь, смотрел на богатыря покачивая головой.
— Умен! — наконец сказал он. — А я о вас хуже думал. Решил, что вы простые войны, меднолобые…
Гаврила дернулся к нему, а он уселся рядом с воеводой и в одно мгновение став серьезнее и старше сказал:
— Не, братцы, лежите, не дергайтесь… Ваше время кончилось… Не совсем пока, правда, но большей частью, так что сидите смирно и до утра доживете…
Гаврила прекратил биться и спросил:
— Кто ты? Князь здешний что ли?
Санциско хмыкнул.
— Я его гость, если вам это так уж интересно.
Он не таясь уже достал из-под халата ковчежец. Серебро крышки знакомо блеснуло и каждый из прикованных дернулся, но их гость только головой покачал.
— Ни-ни… Вам, считайте еще повезло…. С проповедниками ислама тут обычно еще хуже обходятся…
Стол под ним заскрипел. Он с внезапно вспыхнувшим любопытством повернулся к Избору.
— Чего это вы еще проповедовать — то взялись? На халат польстились?
Избор смолчал, хотя понимал, что уж кто-кто, а этот человек знает всю их историю доподлинно.
— Не за свое дело взялись… Ну да ладно Бог вам судья.
Он подбросил ковчежец. Талисман внутри звякнул, возвращаясь в руки чужого мага.
— Я что? Я спасибо сказать пришел. Хорошо вы его несли и принесли вовремя. Если бы не вы…
Он покачал головой.
— Не справился бы…
Маг оглядел богатырей. Никто из них не проронил ни слова. Они молчали, а это значит, что его слова не дошли до них, не ранили гордости, а хотелось задеть поглубже.
— Нет… Я серьезно, — повторил он. — Если бы не вы, то все, что задумано, все прахом пошло бы…
— Еще пойдет прахом-то, — не выдержал хазарин. — Погоди только малость…
Сотник сверкнул глазами, обещая магу неприятности в самое ближайшее время.
— Ну, это только если вы со стенки слезете… — усмехнулся маг.
— Слезем, слезем, — пообещал Гаврила. — Непременно. Зимовать не останемся…
Он загремел цепями.
— «Непременно», — передразнил Санциско, уверенный в своей работе. — Сами не слезете. Вот снимут вас завтра это точно и четвертуют в хорошей компании.
Избор понял чего добивается маг и решил помочь ему — мало ли чего сболтнет в разговоре. Разговор он ведь как меч — с двух сторон острый.
— А что это так по легкому? Четвертуют… Я и не думал, что так легко отделаемся, — подал голос воевода. — Ты прямо благодетель какой-то… Вон тут всякого добра сколько. Даже, говорят, сапог какой-то есть, а ты — всего-навсего четвертовать…
Маг довольно хлопнул его по плечу.
— А то… Вы мне помогли, я вам… Святое дело…
— Чем же мы тебе помогли, понять не могу?
— А тем, что в конце концов тут очутились… И вы и бабы ваши…
— Какие бабы? — насторожился Исин.
— Да поляницы, — пренебрежительно махнул рукой маг. — Нашли кого подослать…
Едва гость упомянул о поляницах, как Избор понял, что сейчас перед ними стоит их самый главный враг — самый главный из остроголовых.
— Да, — сказал тогда воевода, — Побегал ты за нами по всей Руси…
— Побегал, — согласился маг. — Ноги у вас быстрые…
— Что ноги? Головы умные, — не согласился с ним Гаврила. — Столько родни твоей намяли — вспомнить приятно.
— Родни? — насторожился Санциско. Гаврила спокойно улыбаясь закивал.
— Спасибо, что зашел, а то и не вспомнили бы… Прошлый год семя ваше остроголовое выводили, выводили с Руси, да и в этот раз тоже постарались…
— Выводили, да не вывели! — сказал задетый его тоном Санциско. — Теперь моя очередь…
— Ничего. Счет все равно в нашу пользу будет… — поддел его со своей стороны Избор. — Будет что перед смертью вспомнить! Жаль конечно, что талисман не донесли, но… Не одни мы у князя Владимира. Еще люди найдутся.
Санциско молча стоял, на что-то решаясь. Слова вертелись у него на языке — уж очень хотелось показать этим воякам, что зря они радуются, что совсем скоро… Он сдержался и проглотил то, что хотел сказать.
— А что их искать-то? — сказал маг. — Я его и сам куда нужно донесу. До каждой седой бороды… Тем более скоро их у вас сильно поубавится.
Темнота в подвале была не просто темнотой. Она была куском первозданной тьмы, плотной, словно глыба чернозема и только впереди четким прямоугольником прорисовывалось окно, забранное толстыми железными прутьями.
Избор висел на стене, подвешенный на цепях и думал о завтрашнем дне. Он не сомневался, что все его товарищи, висевшие рядом думали о том же. Потому, верно, и молчали, что каждый знал мысли других и радости не было ни в одной из них.
— Я тут подумал, — начал Исин. — Выбираться нам нужно…
— Ну и выбирайся… — проворчал Гаврила.
Он вздохнул и из вздоха и темноты родился далекий скрип. Избор поднял голову. Звук не умер. Мелко, словно капель простучали шаги. Они становились все явственнее. Заскрипела дверь и в темноту ворвался поток яркого света. На мгновение Избору стало видно всех но поток света стал нестерпимым и все прищурились спасая глаза и увидели как в подвал вплыл факел. В неподвижном воздухе он горел ровно, заливая все вокруг себя нестерпимым светом.
— Ну, что, соколики, как вам тут?
Гаврила дернулся, пытаясь оторваться от стены, но кроме цепного звона ничего не получилось.
— Зачастили к нам гости… Кто там еще?
— Кто, кто… Пора уже друзей по голосу узнавать, — немного разочарованно проворчал голос. — Я это… Муря. Кому вы еще нужны-то? Вояки.
Факел подлетел поближе и Избор в самом деле увидел старого колдуна. Тот без удовольствия оглядел их.
— Опять вас за рога, да в стойло…
— А тебе какое дело? — подал голос Исин. — Висим себе, никого не трогаем…
Муря повернулся к нему и увидев там те же цепи, что на Изборе согласился.
— Это точно. Только вот вас самих все кому не лень трогают — кто мечом, кто кулаком, кто заклятьем…
Он огляделся по сторонам, потом с любопытством прошелся по пытошной, цокал языком, качал головой, удивляясь человеческой изобретательности. Насмотревшись, безо всякой надежды на ответ спросил:
— Талисман-то где?
Это был даже не вопрос, а просто напоминание о том, где они находятся… Богатыри промолчали. После разговора с Санциско каждый из них хорошо понимал свое положение.
— Ладно. Хватит душу мотать! — не выдержал Масленников. — Скажи лучше, чем помочь можешь?
