(?)]. Боги [(такие-то)] в воскликновении, те, что в преисподней, в ликовании, (потому что) [видят они (?)] владыку своего, растягивающего шаг [свой (?)]. Т[ы (?) —] владыка всех. Прииди (йй.ти) в мире, касающийся обеих земель (т. е. Египта — в смысле заходящий?)! Приобщил ты руки закатным горам (т. е. обнял место заката). Восприял (о?) — — — величество твое честь, приставши ко храму твоему ради отрешения рук матери твоей от — — —. Влекут тебя (т. е. солнце в его ладье) души западные на дорогу, что (?) в земле святой (т. е. в мире мертвых). Освещаешь ты лицо приставников преисподней. Слышишь ты зов (того), который во гробе. Поднимаешь ты (тех), которые положенные на бок (т. е. мертвых). Вкушаешь ты правду у того, кто с ней. Молодишь ты носы тем, что в ней (т. е. жизнью-дыханием, которые она сообщает?). Отделяешься ты оттуда на место честное. Восполняешь (?) ты явления в (виде ?) богов — выходящих отсюда, (тем временем как) тепло их явилось,— обновившись в мощном (обличье) твоем первоначальном, пришедши Йотом (т. е. видимым солнцем, йй.ти м йтн), мощью неба, соединившись с власт(ью?) (над) [(такою-то нагорной страною)]. Учитываешь ты красоту твою посреди преисподней. Сияешь ты, именно ты, тем, кто во тьме. Те, кто в пещерах, в ликовании. Славят они [те]бя, (когда) достигаешь ты до них, перед (?) лицом твоим этим пробудившегося целым — — — ... ежедневно. Светает земля — — — ... в облике его, выходящий из утробы матери его непрестанно, умиротворяющийся внутри во вре[мя (?)] — — — Рэ при восходе своем, Атом после [умиротворения (т. е. захода) своего (?)]. (Да) дашь ты быть мне среди жалуемы(х) тобою, видя красоту твою повседневно, (когда ?) принимаю я концы (?) ночной солнечной ладьи — — —» (ASAE XLII: 462-463 + JEA IX: XXVII п).
Несмотря на досадные повреждения и отдельные неясные места, из надписи со всею определенностью следует, что приход солнца в виде Йота, т. е. видимого солнечного круга, связывался непосредственно с обновлением солнца в прежнем образе: «обновившись в мощном (обличье) твоем первоначальном, пришедши Йотом, мощью неба» (ASAE XLII: 462 ошибочное чтение «в животворении твоем» должно быть исправлено по JEA IX: XXVII n как в «мощном (обличье) твоем»). Лучшего подтверждения предложенного понимания позднего солнечного имени, подтверждения вдобавок устами самих солнцепоклонников, трудно было б даже ожидать.
Два других примера глагола йй «приходить» в приложении к солнцу, содержащиеся в надписи, заслуживают внимания в том смысле, что относятся не к утреннему, а к вечернему приходу или возвращению солнца. Они тем самым показывают, что «приходить» применительно к солнцу не тождественно с «восходить», но что йй в этом употреблении сохраняло свое основное значение, значило именно «приходить», возможно, с оттенком «возвращаться». То же следует из вечернего славословия солнцу, сохранившегося в двух гробницах в Ах-Йот — у Пнчв (ЕА IV: IV) и в списке оттуда у Хойе (MSECAE I: 24 = 59-60 + ЕА IV: 29-30):
«Воздавание хвалы Ра-Хар-[Ахту], ликующему в [небоскло]не в имени своем как Шов, который (есть) Йот, (кому) дано жить вечно вековечно. (У Хойе: «Умиротворяешься (т. е. заходишь) ты добре, [Рэ, властитель небосклонный, ликующий в небосклоне в имени своем как Рэ-отец, пришедший Йотом], (кому) дано жить вечно».) Прииди же ты(?), владыка вечности! Хвала тебе, Рэ, владыка небосклона! Пересекаешь (ли) ты небо — лицо всякое (обращено) на тебя непрестанно ночью(!), как (и) днем. Восходишь (ли) ты на небосклоне восточном, умиротворяешься (ли) ты в жизни (т. е. живым) с удлинением (от радости) сердца — око всякое (т. е. все люди, видящие тебя) в шумном восторге. Ночь (у н)их, после того как умиротворился т [ы]. (Когда) приобщился ты небу(!), не видит (одно) око второго своего (т. е. другое). Червь всякий на спине (т. е. поверхности) земли. Спят они (т. е. люди), сотворяют(ся) они слепыми, доколе (не) объявится просияние твое. Просыпаются они, чтобы видеть красоту твою. Воссиява[ешь ты (?)], (и(?)) зрят они, узнают себя(?). Даешь ты лучи твои им (следует заупокойная молитва)». Что глагол йй «приходить» ни в коем случае не служит сказуемым к солнечным кольцам в начале надписи, доказывает сравнение с другими заголовками солнечных славословий в гробницах Ах-Йот. Глагол может быть только приветственным обращением. Однако имеющиеся воспроизведения славословия расходятся в том, что следовало за корнем йй. Старинное воспроизведение этого места у Пнчв дает птенца в и кружок над его спиною (ср. ЕА IV: IV с ЕА IV: 29(11)). У Хойе, по ЕА IV: 29 13, за птенцом в следовали кружок со стоячей черточкой под ним, но они снабжены вопросительным знаком. В MSECAE I на с. 60 над спинкою птенца значится кружок, а на с. 59 перед птенцом помещен хлеб т, за спиною же ничего не показано. Что кружок вместе с последующей корзиной нб можно читать как «повседневно», в высокой степени неправдоподобно ввиду отъединения кружка далеко от корзины — над спинкой стоявшего над корзиной птенца. Читать «Прииди же (йй.в(й)), Рэ, владыка вечности!» тоже затруднительно как ввиду положения кружка над спиною птенца, так и ввиду полного (трехзначного) написания имени «Рэ» в последующем сочетании «Рэ, владыка небосклона». Однако соответствие между подобным «Рэ, владыка вечности» и последующим «Рэ, владыка небосклона» могло бы говорить в пользу такого чтения, как бы неправдоподобно оно ни выглядело, тем более что иной выход из положения придумать трудно, если только не предпочесть разночтение MSECAE I: 59. В последнем случае верхушку кружка надо было бы считать хлебом т, а низ кружка и черточку под ним отнести к знаку-завитку в. Тогда можно было бы читать йй.в(й) те «прииди ж, ты», что во всех отношениях было б, конечно, самым лучшим.[ 210 ]
При изложенном понимании солнечного имени получает объяснение замена необычным м рн.ф м «в имени своем как» привычного м рн.ф н «в имени своем of/de». «Имя» здесь не просто «Шов» или «Рэ-отец», а умозрительное «Шов, который (есть) Йот», или «Рэ-отец, пришедший Йотом».
Примечание
В 1959 г. Мохаммад Хасан Абд-Ур-Рахман писал о некоторых изваяниях Амен-хотпа IV из его солнечного храма в Эп-эсове: «Из этих сорока фрагментарных песчаниковых колоссов четыре по крайней мере должны были носить чепец, увенчанный четырьмя страусовыми перьями. Только нижняя часть перьев видна на том, что выставлен в Каире, тогда как перья (высотой в 0,8 м) полностью сохранились на другой голове из той же серии, хранящейся в музейном запаснике (таблица 1)... Оперенная корона, таким образом, введенная Ахенатеном, приводит на ум Хорово имя царя: Хър к' нхт къ' швтй... которое включает характерный эпитет Онуриса: къ' швтй... Если мое предположение правильно, корона о четырех перьях доставила бы археологическое доказательство связи между Онурисом — Шу ( = Рэс = Атен) и Ахенатеном...».[ 211 ]
Эти изваяния объясняет да и само объясняется ими примечательное изображение на стене входа в гробницу Апэйе в Ах-йот (MSECAE I: XXXIX = XL = EA IV: XXXI = XLV). Изображено царское семейство, правящее службу многорукому лучистому солнцу. Три царевны бряцают ему гремушками. Нефр-эт подносит ему своеобразный художественный дар: плоскую подставку с водруженными на нее стоймя кольцами солнца, перед которыми сидит наподобие младенца с подтянутыми вверх коленями царица, молитвенно приподняв руки. На ней тот же синий, венец с плоским верхом, который мы видим на самой дарительнице. Ее супруг подносит солнцу знаменательный дар: подставку с отвесно стоящими солнечными кольцами, по бокам которых стоит по изображению царевича. У обоих у них отличительные черты Амен-хотпа IV: отвислый подбородок (виден на снимке ЕА IV: XLV), толстые бедра, тонкие конечности, и на обоих одно и то же широкое складчатое опоясание, что и на самом царственном дарителе. Головы царевичей ничем не накрыты, отчего видно, что череп у них выдается назад — о том, что таким был череп у Амен-хотпа IV можно было б догадаться иначе только по подражательным изображениям верноподданных, так как у него самого эта особенность обыкновенно скрыта венцами или накладными волосами. Сбоку у царевичей свисает с темени по пряди волос, как то подобало царственным отрокам. На лбу у обоих по царскому аспиду, а над теменем (придерживаемые, очевидно, повязкою, концы которой свешиваются сзади) у каждого высится по три высоких пера — точь-в-точь таких же, как у изваяний из Эп-эсове. Если египетского бога воздушного пространства Шов изображали с таким пером на голове, то почему было не изобразить с подобным головным убором и одноименного с тем Шов земного солнечного Шов — Амен-хотпа IV? А поскольку и солнце Шов и Амен-хотп IV были сынами Рэ, сыновними солнцами, фараона надлежало изобразить отроком, царевичем, хотя и с царским налобным аспидом, царевичам вообще не присвоенным. Изображение в гробнице Апэйе времени V солнечного титла (см. § 38), и солнечные кольца — ранние, еще упоминающие
