пределы Ойкумены. То есть в нашем случае как раз на Дальний Восток. Великобритания и Европа в целом избрали промежуточный вариант: в сущности, если американцы экспортировали экономику на окраину мира, то европейцы экспортировали экономический кризис на периферию Европы. В общем, логика примерно та же, но «труба пониже и дым пожиже».
История повторяется, и далеко не всегда как фарс. Если после войны стремление ряда стран Юго- Восточной Азии к независимости объективно играло на руку американской неоколониальной стратегии, то в последнюю четверть XX века американская политика глобализации способствовала быстрому экономическому подъему Азиатско-Тихоокеанского региона. Китай вступает в период интенсивного развития и обретает статус сверхдержавы (благо, после крушения СССР возникла вакантная позиция). «Тигрята Юго-Восточной Азии» институциализируют свое «промышленное чудо» и начинают борьбу за технологическое лидерство. Япония же вновь обретает свободу действий на Тихом океане.
Такова предыстория.
2
Теперь посмотрим на карту. Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР), современный Дальний Восток, включает в себя Японию с островами Рюкю, Китай, Тайвань, Южную Корею, Северную Корею, российский Дальний Восток (Приморский край, Сахалинская область с Курильскими островами, полуостров Камчатка, полуостров Чукотка, Командорские острова), американскую Аляску с Алеутскими островами.
Если рассматривать АТР расширительно, он включает в себя также Таиланд, Филиппины, Малайзию, Индонезию, Папуа–Новую Гвинею, Австралию, северо-восточное побережье Канады (район Ванкувера), западное побережье США, Хабаровский край РФ.
В первом приближении регион соответствует японскому проекту 1940-х годов – «Восточно-Азиатской сфере сопроцветания». Развитие инфраструктурной связности добавило к этой геополитической общности русский Дальний Восток, канадско-американский Север и американский Запад.
На этой огромной «площадке» присутствуют сколько игроков, которые и разыграют между собой главный матч XXI века, призом за победу в котором станет контроль над главной коммуникационной линией современной эпохи. Тихий океан соединяет/разделяет территории, самые развитые в индустриальном и постиндустриальном отношении; из четырех когнитивных проектов современного мира три реализуются в тихоокеанском пространстве. И именно в этом пространстве пожирает планетарный планктон Левиафан бизнеса и происходит коренное изменение характера капиталистических «игр обмена».
Именно на Дальнем Востоке экономические, военные фазовые конфликты сплелись в единый узел. Именно там смешиваются сегодня интересы глобальных игроков Нужно принять во внимание и то обстоятельство что индустриальная фаза «прописана» в Азиатско-Тихоокеанском регионе сравнительно слабо, а установленные в регионе государственные границы имеют сомнительную легитимность, поскольку имеют исключительно военное происхождение и поддерживаются только силой или угрозой силы.
3
Географическая, историческая и фазовая логика подсказывает нам, что главным актором, действующим на площадке АТР, является Япония.
Японская стратегия на ближайшие годы определилась.
Япония открыто позиционировала себя как страна, совершающая переход от индустриального к постиндустриальному (когнитивному) обществу. Этот переход осуществляется в рамках по крайней мере двух национальных проектов: «Компьютер пятого поколения» и «Внутренняя граница. Цели Японии в XXI веке»315.
315 Frontier within: Individual Empowerment and Better Governance in the New Millennium Japan's Goals in the 21st Century / Report of the Prime Minister's Commission. Japan. '2000.
Япония считает себя мировым лидером в постиндустриальном проектировании. В последние годы эта страна проводит ярко выраженную политику культурной экспансии. Есть основания полагать, что такие популярные во всем мире фильмы, как «Звонок» и «Королевская битва», создавались, исходя из особенностей восприятия не японской, а западной молодежной аудитории. Надо полагать, что мы правильно оцениваем эту политику как стремление обеспечить международную культурную поддержку японскому постиндустриальному проекту.
Внутреннее положение Японии нестабильно ввиду нарастающего экзистенциального голода, избыточной однородности социальной и культурной среды, старения населения. Свидетельством этого неблагополучия служат некоторые японские проекты (истерия с «томогочи», искусственные домашние животные, взрослые версии игрушечных детских машинок и т.п.). По всей видимости, Япония вновь, как после реставрации Мейдзи, «теряет настоящее», что чревато потерей устойчивости как во внутренней, так и во внешней политике.
Это означает, что в ближайшее десятилетие на японских улицах и площадях, в здании парламента, внутри сил самообороны развернется настоящая гражданская война, которая будет интерпретирована внешними наблюдателями как схватка между сторонниками неоиндустриализации Японии и адептами постиндустриального развития страны. Скорее всего, эти эксцессы не положат конец амбициозному японскому проекту, но приведут к существенным изменениям характера политической жизни в стране.
Япония вновь вернется к паттернам поведения 1880-1945 гг., и в этой логике она предпочтет военный способ разрешения противоречия между кредитным характером мировой экономики и конечностью мира.
Следующим по значению региональным игроком является Китай. В этой стране продолжается период неоиндустриального развития, чреватый нарастанием внутренних противоречий. Китай совершенно не заинтересован в глобальном экономическом кризисе и предпочел бы обойтись в ближайшие десятилетия без большой войны. Ситуация, однако, резко изменится, если страна утратит политическую или региональную стабильность, что я считаю очень и очень вероятным.
Соединенные Штаты Америки являются глобальным мировым игроком, но в дела Дальнего Востока они втянуты довольно слабо и, скорее, на объектном, нежели на субъектном уровне. Сегодня в США происходит борьба двух линий развития: «глобализации по Бушу», которая раньше или позже с неизбежностью втянет страну в военный конфликт глобального уровня, и «глобализации по Клинтону», которая обернется взрывным обесценением «экономики деривиативов» и экономическим кризисом. Альтернативой обоим негативным решениям является возврат США к доктрине Монро и «сборка» на территории американского суперконтинента своего когнитивного проекта. Ирония судьбы состоит в том, что этот «некатастрофический вариант» в первые годы своего существования приводит к глубокой экономической депрессии (как американской версии деструкции индустриальной фазы экономики) и по сравнению с «катастрофическими» версиями выглядит малопривлекательным. Заметим, что во всех вариантах США практически не влияют на развитие событий в АТР, что свидетельствует о свершившейся утрате этой страной мирового лидерства.
Россия является наиболее непредсказуемой силой региона. Полтора года назад я писал: «...с равным успехом она может никак не проявлять себя в АТР или резко усилить свое военное, экономическое, политическое присутствие на Дальнем Востоке. В некоторых построениях речь идет даже о переносе столицы во Владивосток и начале нового – восточного – этапа истории». Сегодня, после визита В. Путина во Владивосток, ситуация выглядит более определенной: Россия будет усиливать свое влияние в АТР, что делает практически неизбежной ее столкновение с Японией. В этой войне стороны будут «делить» цивилизационный приоритет и постиндустриальные проекты, аналитики будут глубокомысленно рассуждать о значении нефтегазовых месторождений Сахалина и Охотского шельфа, а формально речь будет идти все о тех же пресловутых «Северных территориях».
Собственно, это и есть весь расклад сил.
Остальные государства Дальнего Востока игроками не являются и, скорее всего, уже никогда не станут. Быстрое развитие Южной Кореи, Таиланда, Тайваня было вызвано технической и финансовой
