Самоучитель игры на мировой шахматной доске

Прежде всего отметим, что объединение (ресурсов, рынков, территорий) само по себе никаких выгод не дает. Напротив, с ростом размеров управляемой системы увеличиваются непроизводительные затраты на управление —  тем быстрее, чем выше степень неоднородности системы. Собственно, именно этим обстоятельством был обусловлен процесс распада колониальных империй (в т. ч. Советского Союза), характерный для второй половины XX века.

Это утверждение, однако, справедливо только в статике, когда система перестает расширяться и начинает нуждаться в снижении издержек на управление. В стадии же экспансии возникает столь значительный разовый выигрыш за счет падения трансграничного транспортного сопротивления, что он перекрывает любые издержки. Надо также иметь в виду, что растущая система способна получать конкурентные преимущества, управляя ценами на мировом рынке или же поглощая «чужие» не до конца оформленные производственные кластеры[90].

Европейский Союз, как и всякое общество, в котором экономика подчинена чуждой ей формальной логической схеме (в данном случае — правовой), представляет собой неэффективный хозяйственный механизм. Когда рост ЕС — реальный или потенциальный — прекратится, начнут проявляться имманентные недостатки европейского интеграционного механизма: бюрократичность системы управления квотами, зарегулированность локальных рынков, неадекватность коммуникационных форматов, плохая логистика транспортных потоков.

Следовательно, элиты Европейского Союза сделают все, чтобы расширение ЕС продолжалось. «Общий рынок», такой какой он сейчас, обречен на экспансию, на экстенсивное развитие.

Структурообразующие проблемы ЕС

Одной из таких проблем является формальный географический характер Европы. Принято понимать под этим названием часть Евроазиатского суперконтинента, ограниченную Северным Ледовитым Океаном, Уральскими горами, рекой Урал, побережьем Каспийского моря, Главным Кавказским Хребтом, Черным, Мраморным и Средиземным морями, Атлантическим океаном. Если Британские острова издревле воспринимались как часть Европы, то уже относительно Ирландии и Исландии этого сказать нельзя. Не определен и статус островов Средиземного моря, хотя сейчас их принято относить к Европе.

В любом случае, если не считать России, после 2004 года останется не слишком много земель, на которые ЕС может претендовать, оставаясь Европейским Союзом. Украина с Белоруссией и Молдавией, Болгария и Румыния, островные государства Мальта и Кипр, которые то присоединяются к интеграции, то отказываются от нее, наконец, Турция, которая имеет территории в Европе[91].

Значительная часть этих земель всегда относилась к российской сфере влияния, и, естественно, восстанавливая свой геополитический статус, Россия стремится выстроить с ними адекватную систему экономических связей. Тем самым ее логика возвращения в круг великих держав сталкивается с логикой Европейского Союза, вынужденного играть в экстенсивное развитие.

Важную роль среди проблем ЕС играет перегруженность экономики Содружества политическими и экологическими обязательствами. В течение какого-то времени Союз «выжимал» из экологии конкурентные преимущества[92]. Но сейчас возможности в этом направлении почти исчерпаны… если только Россия не согласится сама по доброй воле подписать Киотский протокол.

Наибольшее значение имеют для судеб ЕС этнические и конфессиональные проблемы. Страны Западной Европы находятся под двойным демографическим давлением. С юга на их территорию проникают представители Афроазиатской (исламской) цивилизации, причем алжирцы и марокканцы обосновались на территории Франции, в то время как турки все более меняют демографический облик Германии. С востока антропоток переносит в развитые страны ЕС эмигрантов из стран СНГ, дальних «задворков» Восточной Европы и даже из Центральной Азии. Между тем социальные структуры ЕС уже потеряли способность к быстрой социокультурной переработке масс пришельцев. В результате иммигранты не ассимилируются, образуя в физическом или фазовом (например, профессиональном) пространстве своеобразные анклавы. Как следствие, Европейский Союз теряет ту свою идентичность, которая выражена в форматах, стандартах, правилах, законах и по сути представляет главный предмет европейского экспорта.

Сегодня Германия и Франция сложными путями, сплошь и рядом нарушающими букву и дух смыслообразующих документов Содружества, удерживают миграционные потоки в определенных рамках. Но в 2008 году Турция может формально войти в ЕС, тогда ее граждане получат полную свободу перемещения в пределах Содружества, и трудолюбиво выстроенная немцами система миграционных «стяжек и противовесов» рухнет.

Проблемно обстоят в ЕС дела с кровью индустриальной экономики — с энергоносителями. На территории содружества сосредоточено 0,7% мировых запасов нефти, 2,5% газа, 7,3% угля, но — 16% мировых мощностей по переработке нефти и 17% — по выработке электроэнергии.

С годами эта диспропорция будет увеличиваться, поскольку новые, принимаемые в ЕС страны ресурсонедостаточны, а месторождения Северного и Норвежского морей близки к истощению.

Еще более опасной выглядит ситуация с производством электроэнергии. Здесь ЕС попал в собственную ловушку природоохранительных принципов и выйти из нее самостоятельно, по-видимому, не сможет.

В связи с радиофобией, спровоцированной у европейцев Чернобыльской катастрофой и собственными СМИ, в ЕС действует мораторий на строительство новых атомных электростанций. Этот мораторий не носит характер закона и может быть отменен. Однако никто не хочет брать на себя ответственность за его отмену, поскольку с учетом господствующих настроений сегодня это равносильно политическому самоубийству. С другой стороны, защитники окружающей среды возражают против строительства ГЭС (да и в Европе их почти негде строить). Нефти и газа не хватает, а угольные энергоцентрали, во-первых, малорентабельны и, во-вторых, действительно зримо загрязняют природу. Как следствие, принципиальное решение о путях развития энергетики ЕС не принято до сих пор, что заставляет предположить серьезный кризис в конце 2010-х годов. Принципиальную схему развития такого кризиса можно наблюдать на примере летней (2003 г.) катастрофы в США и Канаде — с той разницей, что там был нарушен локальный баланс текущего производства/потребления электроэнергии, а в странах Европейского Союза, по-видимому, образуется глобальный энергетический дефицит.

К структурообразующим проблемам ЕС следует отнести структурную и транспортную неоднородность организации, провоцирующую — при определенных обстоятельствах — выделение в отдельный рынок Северной Европы и замыкание Южной Европы на рынки Магриба и Леванта. Фраза Рамсдорфа о «старой Европе» воспринята немецкими лингвистами как одна из важнейших семантических находок года. Это означает, что уже сейчас — до формального вступления Польши, Прибалтики, Венгрии, Чехии, Словакии и Словении в ЕС — начинает формироваться противоречие между «малой Антантой» (заметим, политически ориентирующейся в большей степени на США) и ядром Европейского Союза, то есть Францией и Германией, Четвертым Рейхом.

Проблемы ЕС в геополитическом представлении

На 2004 год, играющий, как уже указывалось, особую роль в стратегии развития ЕС, европейская этнокультурная плита находится под действием нескольких нарастающих напряжений.

С юга она подвергается раскалывающему давлению Афроазиатской плиты, включившей в себя южное побережье Средиземного моря. Образованный этим столкновением плит антропоток имеет три составляющие: из Алжира и Мавритании — во Францию, из Турции — на Балканы и в Германию. Югославия, по-видимому, будет рассматриваться будущими поколениями историков как первое государство, погибшее при расколе европейской этнокультурной плиты.