бешенстве вцепляется в волосы Джону и Лесли. Наконец, Тина решила остаться искренней, прямой, честной и твердой в своих убеждениях – и выскочила из кабинета, готовая к крупному разговору с Беном. Она только что поговорила с главой администрации Мартином Дэвином.
Теле синоптик Хэл Розен знал, что погода ожидается чудесная – за дверьми. Но не нужно было никаких радаров и спутников, чтобы увидеть грозовые тучи, сгущающиеся в отделе новостей. Они пронеслись мимо его рабочего стола, явленные совершенно зримо. Первым прошагал Бен Оливер – высокий и одинокий, словно Гари Купер из «Солнца в зените», – возвращаясь в свой офис с таким видом, словно шел навстречу смерти.
Ого! А вот и Тина Льюис вылетела из своего кабинета, так сильно подавшись вперед всем телом, так, что Хэл испугался, как бы она не рухнула на него на крутом вираже, который она заложила на пути к офису Бена.
Фью! Все-таки вписалась в поворот. По крайней мере, громи молнии обрушатся на Бена, а не на Хэла!
Тина достигла двери кабинета и немного подождала, прислонившись к косяку, одной ногой описывая на полу маленькие круги и протыкая в ковре дырочки острым каблуком. Бен разговаривал по телефону.
Потом он снова вышел из кабинета, с какими-то бумагами и видеокассетами в руках. Тина принялась что-то шептать ему с таким напором, что он поморщился и отвернул ухо в сторону.
– Успокойся, – услышал Хэл голос Бена. – Мы встречаемся с Лореном Харрисом в просмотровом зале.
И они пошли прочь и скрылись за углом – Тина продолжала яростно шептать, а Бен пытался отстраниться от нее.
Лорен Харрис! Да, похоже, грядет настоящая гроза!
Лорен Харрис неоднократно фигурировал в сюжетах Шестого канала и перед камерой всегда демонстрировал подчеркнуто сдержанные, приличествующие его положению манеры. Сейчас, когда он стоял перед собравшимися в просмотровом зале – в застегнутом на все пуговицы пиджаке, в аккуратно повязанном строгом галстуке, в дышащей достоинством позе, – он изо всех сил старался сохранять привычный образ и выглядеть человеком, который прекрасно владеет собой, держит в своих руках власть и ныне соблаговолил снизойти к измученным каторжным трудом, ропщущим гребцам на галере.
Джон и Лесли только что подошли и присоединились к Тине и Бену за небольшим круглым столом. Предельно напряженную атмосферу собрания они почувствовали, едва переступив порог. Неподвижный сосредоточенный взгляд Бена выражал готовность к смертельной схватке, а Тина воплощала обычный образ разъяренной пантеры.
Что до Лорена Харриса, то он нисколько не хотел казаться потрясенным и растерянным. Он предпочел бы произвести впечатление человека, исполненного такой силы убежденности и такой решимости, каких никто из присутствующих прежде не видел – и каждый из них должен молить небо о том, чтобы впредь никогда не увидеть. Он медленно обвел пристальным взглядом всех по очереди, выискивая признаки слабости, свидетельства вины на лицах.
Потом он заговорил:
– Леди и джентльмены, мы стоим перед выбором, перед вопросом повестки дня, требующим безотлагательного решения. Уладим мы дело быстро и профессионально, поставив превыше всего интересы Шестого канала и оставив при себе наши эмоции и личные мнения – или же дадим волю чувствами позволим полностью разрушить отлаженный механизм рабочего процесса, ничего таким образом не добившись? Решайте же, что вы выбираете.
Он обвел взглядом присутствующих, те переглянулись между собой. Никаких взрывов негодования не последовало, но и никаких попыток пойти на уступки тоже. Каждый твердо стоял на своем.
Харрис принял решение за всех.
– Мы уладим дело быстро и профессионально, а потом вернемся к нормальной работе. Понятно?
– Понятно, – сказала Лесли.
Джон кивнул.
Тина прожигала взглядом дыру в столе. Бен просто смотрел в окно.
Харрис продолжал:
– Итак, Джон и Лесли, что касается вашего материала: все мы просмотрели куски видеозаписей и бегло ознакомились с вашими заметками. Вне всяких сомнений, подобный сюжет поставит в щекотливое положение не только губернатора, но и нашу телекомпанию.
– И всех женщин... – прошипела Тина, продолжая сверлить взглядом стол.
– Простите?
– Ничего, сэр.
Харрис не стал заострять внимание на этом.
– Что касается вашего материала... Я только что разговаривал с губернатором Хирамом Слэйтером, и он...
– Харрис слегка поморщился при воспоминании о разговоре, – он был в бешенстве, в негодовании, он сыпал ругательствами и убедительно призвал меня как друга взять контроль над ситуацией. – Он помолчал в ожидании реакции присутствующих на свои слова.
– Вы собираетесь зарубить сюжет, сэр? – спросил Джон.
– Тут нечего рубить! – прошипела Тина. – Это никакой не сюжет! Это чушь собачья! Харрис прервал их обоих.
– С вашего позволения я закончу. Премного благодарен. Они снова перевели глаза на него.
– Естественно, у губернатора есть свое мнение о происходящем. Он уверен, что вы собираетесь сделать сюжет, крайне его компрометирующий, порочащий его самого и его семью, и он заставил меня плясать на раскаленных углях, в сильнейших выражениях предположив, что вы делаете это только потому, что близятся выборы и он вовсю развернул свою избирательную кампанию. Он обвинил нас в готовности выполнить грязную работу по заказу его политических оппонентов – каковое предположение я счел возмутительным и оскорбительным, о чем и сообщил губернатору. Тем не менее он продолжал сокрушаться о том, как некогда доверял нам, как всегда полагался на благожелательное – или, по крайней мере, беспристрастное – отношение к нему нашей телекомпании и спрашивал, как я, его Друг, могу терпеть таких нечистоплотных любителей сенсационных разоблачений, таких пожирателей гнусных сплетен среди сотрудников собственного штата, включая... – Харрис взглянул на Бена, – директора программы новостей.
Бен приподнял одну бровь, но сохранил невозмутимый вид.
Тина скрестила руки на груди и самодовольно улыбнулась Джону с Лесли. Будь она школьницей, непременно показала бы им язык.
Джон и Лесли просто ждали, чем закончит Харрис.
Тот продолжал:
– Итак, леди и джентльмены, я оказался в крайне трудном положении, вынужденный выбирать между идеалами свободной журналистики и... высшими идеалами дружбы, приличия, такта...
– Прагматизма, – подсказал Бен. Замечание Харрису не понравилось, но он не мог не согласиться с ним.
– Возможно.
Бен уже приготовился высказаться и сделал это.
– Губернатор ваш друг, и вы за него голосовали... – он метнул взгляд на Тину, – как и большинство сотрудников телекомпании. И единственное предубеждение, которое здесь преследуется и порицается, это предубеждение против губернатора и проводимой им политики. Прибавьте к этому деньги, которые он вливает в телекомпанию за свою сладкую и гладкую рекламу, и вы получите тефлонового губернатора, к которому нашими стараниями ничего не липнет и не пристает. Извините за прямоту, но я вижу дело именно так.
Харрис воспринял слова Бена плохо.
– Насколько я понимаю, вы находите возможным пустить сюжет в эфир, Бен.
– Вы правы, как никогда. Это сенсационный сюжет. Он недвусмысленно говорит о том, насколько Слэйтер заслуживает доверия как кандидат, насколько честна его программа и насколько он уважает
