Карл начал с верхнего ящика и принялся перебирать счета, инструкции, накладные. Если бы он сильно интересовался слесарно-водопроводным делом, то нашел бы это занятие чрезвычайно увлекательным. Но Карл не особо интересовался слесарно-водопроводным делом.
Джон просмотрел содержимое среднего ящика, выложил вещи на стол, пошарил рукой в ящике. Здесь Папа хранил всякую мелочь: пеналы для карандашей, канцелярские скрепки, клейкую ленту, складной карманный нож, несколько линеек, несколько маленьких фитингов, несколько пачек почтовой бумаги со своим именем и тому подобное.
Верхний правый ящик: конверты, счета, карманный фонарик и запасные батарейки к нему.
Средний правый ящик: каталоги сантехнических товаров, несколько рекламных журналов и несколько коробок с дискетами.
Нижний ящик: разная ерунда. В большом количестве. Запчасти к калориферу, сумка с рабочей одеждой, маленький радиоприемник и... плейер с наушниками, но без кассеты. Джон вытащил его из ящика, аккуратно распутал провод наушников.
Плейер. Теперь он вспомнил. Когда он вошел в кабинет, чтобы поговорить с Папой, этот предмет лежал на столе. Джон даже помнил, как Папа убрал плейер перед началом разговора.
И... хм м... не обманывает ли его память? Когда Папа говорил о том, что знает что-то и очень хотел бы поделиться этим с Лионом, он едва не открыл нижний ящик стола. «Сегодня утром я узнал одну вещь», – сказал он.
Присутствие плейера в Папином столе казалось немножко странным. Зачем ему держать такую вещь на работе? Не похоже на Папу. Он всегда о чем-то думал, всегда занимался какими-то подсчетами; его ум всегда был поглощен делами. Зачем ему понадобился плейер?
– Карл... – Карл обернулся. – Кажется, я нашел что-то. Они перехватили Чака Кейтсмана, проезжающего мимо в автокаре. Он мгновенно узнал плейер.
– О, вот он где! А я-то его ищу!
– Так, значит, это твой? – спросил Джон.
– Ну да, – ответил Чак, забирая у него плейер. – Ваш отец попросил его на время, и... – Чак замялся, но отступать было поздно. – В общем, у него не было возможности вернуть его, понятное дело.
– А когда он взял плейер?
Чак на миг задумался, а потом вспомнил:
– О... в понедельник, сразу после... ну, вы знаете, после того, как он был на митинге губернатора и его показали по телевизору. В понедельник после этих событий.
– В тот понедельник, когда я приходил сюда к нему.
– Да. Точно.
– А раньше он когда-нибудь брал плейер?
– Нет. Здесь только я один слушаю плейер – и только когда работаю на автокаре или занимаюсь каким-нибудь делом, не требующим особой сосредоточенности.
– Слушай... а ты не знаешь... Папа не говорил, что именно он хочет прослушать? Чак покачал головой.
– Он просто попросил его ненадолго, вот и все. Джон принялся размышлять вслух:
– В тот день здесь был Джимми... он сказал, что к Папе приходил посетитель...
– Он во дворе. – Они вышли на погрузочную платформу. – Эй, Джимми!
Джимми вспомнил о посетителе.
– Да, помнится, я говорил вам о нем. Какой-то парень приходил к Джону около 10 утра, а после этого Джон просто оставался в офисе и никуда не выходил.
Чак свел факты воедино.
– Точно. Как раз после ухода того парня он и попросил у меня плейер, а потом, похоже, сидел в кабинете и слушал что-то.
– А вы знаете, что это был за парень?
Чак и Джимми беспомощно переглянулись.
– Никогда раньше его не видел, – сказал Джимми.
– Как он выглядел? Джимми пожал плечами.
– Молодой пижон, в костюме, с дипломатом. Я принял его за коммивояжера.
– Цвет волос?
– Темно-каштановый, возможно, черный.
– Рост?
– Чуть ниже меня. – Джимми был верзилой за шесть футов ростом.
– Тип внешности?
– Европейский.
Джон начинал терять надежду.
– Он оставил визитную карточку или что-нибудь такое?
– Может, спросить у Бадди? – предположил Чак. – В тот день он работал за прилавком. Вероятно, он разговаривал с этим парнем.
– А как долго он оставался здесь? Джимми и Чак снова вопросительно переглянулись и сошлись во мнении. Ответить решил Джимми.
– Знаете, вовсе даже и недолго. Буквально несколько минут.
Чак кивнул.
– Насколько мне известно, он в основном расспрашивал, как пройти в офис. Потом вошел – и сразу вышел.
– Так... вот вам задание, ребята. Узнайте, кто он такой. Если вы снова увидите его, если знаете кого-то, кто может что-то знать...
Чак и Джимми обменялись взглядами, в которых читалось: трудная задача.
– Хорошо, Джонни, мы сделаем все, что в наших силах. Джон повернулся к Карлу.
– Давай еще раз посмотрим в Папином кабинете. В ходе тщательных поисков никаких кассет они не обнаружили. Теперь Джон был заинтригован до крайности.
– Поехали-ка обратно к Маме. Мы обыщем машину, мастерскую, посмотрим возле магнитофона в гостиной, спросим Маму...
В воскресенье утром они пошли с Мамой в церковь: для Карла такие регулярные походы являлись одним из условий его проживания в Мамином доме, а Джон хотел попробовать возобновить посещение церкви – на радость или на горе. Это оказалось не так уж и плохо.
Культура пятидесятнической церкви и манера богослужения – сделай все от тебя зависящее и успокойся на этом – представляли собой, конечно, своеобразное явление, которое тебе либо нравится, либо нет; но Бог пребывал там, и Джон чувствовал Его присутствие.
И снова он услышал голос Господа. Он услышал голос Господа в пении хора, в свидетельствах прихожан, в любви и соучастии, а особенно в Слове Божьем. Джон слышал этот голос в возрасте десяти лет и слышал его сейчас. Иисус есть Добрый Пастырь, вспомнил он, и Его паства знает Его голос; они узнают все тот же вечный голос Истины, все тот же неизменный, благочестивый голос и, конечно же, все ту же непреходящую любовь и милость. Вероятно, Джон еще не вернулся домой, но он уже чувствовал близость дома.
Что же касается Карла... «Давай займемся лодкой», – сказал он. По завершении воскресного обеда они убрали все со стола и загрузили посудомоечную машину, а Мама устроилась в Папином кресле, накрывшись пледом по подбородок и закрыла глаза. Джон подумал, что такого рода деятельность – или бездеятельность – кажется ужасно привлекательной, но идея Карла легко восторжествовала над соблазном, и они отправились в мастерскую.
– Я все пытаюсь проверить, – признался Карл, когда они начали подготавливать ребра лодки для склеивания. – Слушай, я хочу, чтобы Бог был, хочу, чтобы Он существовал. А если Он существует, я хочу, чтобы Он говорил со мной. Но сейчас... я вроде как выжидаю и наблюдаю.
Джон отмечал на киле места, где нужно просверлить отверстия для шурупов.
– Да, я тебя понимаю. – На самом деле Джон понимал то, что Карл все испытывает, все исследует – особенно своего отца – с целью проверить, не начинает ли образовываться некое прочное основание под
