– Брось! – ответил Тэрнер с угрозой в голосе, – Не пытайся меня впутывать в свои грязные дела!
– Значит, и ты не собираешься меня поддержать?
– Тут нечего поддерживать, Альф. План не удался, это ясно. Буш – мальчишка, сопляк, и это все знают, так что обвинять его в насилии просто смешно.
– Сэм, мы же вместе взялись за это дело. Оно должно получиться!
– Ничего подобного, мой друг. Ханк останется на своем месте, насколько я понимаю, а я выхожу из игры. Делай то, что сочтешь нужным. Но лучше, если ты попытаешься выпутаться из этой истории. Иначе, когда все кончится, твое имя будет покрыто вечным позором.
– Благодарю от души, дружище…
Бруммель со злостью бросил трубку.
Он посмотрел на часы. Было около двенадцати. Через два часа начнется совещание.
«Хоган. А ведь именно мне придется сказать Хогану о Санди, – в отчаянии размышлял шериф. – Это явно еще одна находка Джулин. Точно, Джулин, такие вот дела! Я и так сижу в луже с неумело сфабрикованным обвинением против Буша, а теперь ты хочешь, чтобы я стал соучастником того, что ты задумала сделать с Санди Хоган? А как с Крюгер? Кому она успела донести?»
Бруммель выскочил из кабинета и поспешил в дежурку, в другой конец коридора.
– Есть что-нибудь новое о нашем беглеце? – спросил он одиноко сидящего полицейского.
Дежурный засунул в рот остаток бутерброда с ореховым маслом и ответил:
– Нет, здесь все было тихо.
– А в «Кларион»?
– Позади редакции стоит чей-то автомобиль, но он из другой части штата. Мы еще не успели проверить номер.
– Вы… не проверили номер?! Проверьте дом! Там может быть кто-то внутри!
– Мы никого не заметили…
– Осмотрите дом!
– взорвался шериф. Секретарша позвала с другого конца коридора:
– Шериф Бруммель, Бернис Крюгер у телефона. Попросить оставить распоряжение?
– Нет! – закричал он и кинулся по коридору. – Я отвечу из кабинета!
Альф захлопнул за собой дверь и схватил трубку:
– Алло? – он нажал вторую кнопку на своем аппарате. – Алло?
– Мистер Бруммель? – спросил приглушенный голос.
– Бернис?
– Пришло время поговорить.
– Хорошо, где ты?
– Не будь идиотом. Я звоню, чтобы предъявить тебе ультиматум. Я говорила с государственным прокурором, с окружным прокурором, с ФБР. Я сказала им, что у меня есть доказательства, я имею в виду, конкретные доказательства, которые разнесут твой никудышный заговор в Щепки, и они направляются сейчас прямо сюда!
– Блефуешь?
– У тебя наверняка есть запись разговоров. Возьми и послушай.
Бруммель слегка улыбнулся. Теперь он знал, где ее искать.
– И что же у тебя за ультиматум?
– Отпусти Хогана. Сейчас же. И перестань охотиться за мной. Через два часа я собираюсь показаться в городе и не хочу, чтобы произошли еще какие-нибудь инциденты, особенно в присутствии высоких гостей, которые будут меня сопровождать.
– Ты ведь звонишь из «Кларион», я не ошибаюсь?
– Естественно. И я вижу… как его… Келси сидит напротив в ржавой таратайке, он и его друг Майкелсон. Я хочу, чтобы ты убрал отсюда этих парней. Если ты не согласишься, то мои важные дяди узнают, что ты со мной сделал. Убери своих прихвостней, это в твоих же интересах.
– Ты… я по-прежнему считаю, что ты блефуешь!
– Включи свой подслушивающий аппарат, Альф. И узнаешь, правду ли я говорю. Я буду ждать, пока не увижу, что парни с машиной убрались.
Телефон тихо звякнул: Бернис положила трубку.
Бруммель кинулся к шкафу, открыл дверцу и выдвинул магнитофон. Мгновение, замерев, он раздумывал, лихорадочно соображая. Потом задвинул аппарат, захлопнул дверцу и кинулся в дежурку.
Полицейский на посту все еще дожевывал бутерброд. Бруммель протянул руку прямо через него, схватил микрофон и нажал на кнопку.
– Обоим – второму и третьему, Келси и Майкелсон, 10-19. Я повторяю: 10-19 – немедленно!
