– Насколько я понял, да.
– Но откуда взялся этот человек? – спросила Бернис.
– С востока, из Нью-Йорка, может. Я думаю, он принадлежит к избранным, тамошним заправилам.
– Берни, запиши, чтобы я позвонил Алу Лемли из «Таймс». Может быть, он сумеет напасть на след этого парня, если тот действительно из Нью-Йорка, – проговорил Маршалл. – Что ты еще о нем знаешь? – снова обратился он к Кевину.
– Он такой таинственный. Занимается какой-то мистической чепухой.
Маршалл начал терять терпение:
– Ах, вот как. Постарайся-ка говорить яснее.
Вид таращил глаза, ерзал на стуле и пытался сообразить, какими словами ему выразить свои мысли.
– Видите ли, он гуру, колдун, один из этих странных фанатиков, и он втянул Сузан во всю эту чепуху.
– Ты имеешь в виду восточноазиатский мистицизм? – допытывалась Бернис.
– Да.
– Языческие религии, медитации?
– Да, вся эта чушь. Он ею занимался, и вместе с ним эта профессорша из университета, как, бишь, ее зовут…
Маршаллу стало дурно от одного упоминания об этой женщине.
– Лангстрат, – с трудом произнес журналист.
Лицо Кевина просветлело:
– Точно, так ее и зовут.
– Значит, Касеф имел дело с Лангстрат. Они были друзьями?
– Ага. Думаю, они преподавали вместе на вечерних курсах, и Сузан на них ходила. Касефа вроде бы специально пригласили читать там лекции. Все были так увлечены. По мне, он был похож на привидение.
– Ясно. Значит, Сузан ходила на курсы…
– И она просто свихнулась. Я имею в виду, по-настоящему свихнулась. На нее это подействовало сильнее, чем кнарк. С ней стало невозможно разговаривать. Она всегда витала где-то в облаках.
Теперь из Вида не нужно было вытягивать слова клещами, он воодушевился:
– Это-то меня, собственно, и начало раздражать. Она и вся эта компания разводили тайны, у них был свой собственный язык, и они старались скрывать от меня, о чем они там говорили… Сузан все время твердила, что я не посвящен и поэтому не смогу ничего понять. Она отдалась этому Касефу, и он ей завладел, я имею в виду, по-настоящему. Он ей и сейчас владеет. Ее нет, понимаете, она похожа на живой манекен.
– И Лангстрат была в этом замешана?
– Конечно, но Касеф – главная фигура. Он – гуру, а Лангстрат – его собачонка.
– Значит, Сузан берет у тебя телефон и звонит, хотя прошло столько времени…
– Она очень боялась, – заметил Вид.
– У нее серьезные затруднения, поэтому она, просила найти вас и сказать все, что я знаю. И еще она сказала, что знает кое-что о Пат.
Бернис не терпелось разузнать больше.
– Тебе она что-нибудь говорила о Пат?
– Нет, ничего, но она хочет связаться с вами.
– А почему она тогда не звонит сюда?
Этот вопрос заставил Вида вспомнить еще кое-что:
– Да, она сказала, что ваш телефон, наверное, прослушивают.
Маршалл и
Бернис молча переглянулись, не можно ли принимать всерьез эти слова.
– Как я понимаю, она мне позвонила как посреднику, тобы я помог выйти на вас, – добавил он.
– Выходит, ты
– единственный, на кого она сейчас может положиться? – допытывался Маршалл. Вид пожал плечами.
– Ну, а что ты знаешь о Пат? – спросила Бернис. – Что говорила о ней Сузан, когда вы еще были вместе?
Самым трудным занятием для Вида было что-либо как следует вспомнить.
– Э-э-э… они с Пат были подругами, по крайней мере, какое-то время. Но, понимаете, Сузан бросила нас
