В течение этих столетий кораблестроение и мореходство продолжали развиваться на юге и западе Европы.
Узкие и длинные галеры едва вмещали своих гребцов, команду и небольшое число воинов. Эти корабли не годились для перевозки товаров, боевого снаряжения или большого числа людей. Для таких перевозок еще римляне строили короткие и широкие, но высокобортные корабли для плавания под парусами. В средние века продолжали строить такие же корабли – их называли «нефы». Эти суда были лакомой добычей для морских пиратов. Поэтому приходилось приспосабливать нефы для боя и вооружать команду. В те времена кораблестроители и военные моряки считали, что возвышения на корабле обеспечивают выгодную позицию в бою. Высоко на верхушке мачты устраивалось «гнездо» для дозорного – наблюдательный «марс», а на носу и на корме – высокая площадка для стрелков.
Постепенно вооруженные нефы превратились в большие боевые корабли с неуклюжими надстройками на носу и корме. Чтобы сделать нефы быстроходными, кораблестроители начали строить их более узкими и длинными, но высокие в несколько этажей носовые и кормовые надстройки сохранились. Такие корабли получили название «галионов». Они появились в XIV-ХУ веках. Их вооружили пушками. Галион, вооруженный пушками, стал родоначальником большого парусного боевого корабля. Но этот корабль был еще недостаточно приспособлен к плаванию в открытом море, в океане, в непогоду, при сильном ветре и волнении; он был громоздок и неустойчив.
После открытия Америки и морского пути в Индию на просторы трех океанов – Атлантического, Индийского и Тихого – вышли многочисленные торговые корабли. С ценным грузом шли они из Европы в Индию, Америку и привозили оттуда колониальные товары. Все оживленнее становились морские и океанские пути. В мирное время нужно было охранять их от пиратов, во время войны – от неприятельских кораблей.
Длительные океанские плавания требовали мореходных, крепких кораблей, хорошо выдерживающих шторм и непогоду. Постепенно уменьшились и вовсе исчезли высокие и Тяжелые надстройки на корме и на носу; военный корабль удлинялся, принимал более стройные очертания, становился устойчивее, количество парусов на нем все увеличивалось, и управление ими строилось с таким расчетом, чтобы во всех случаях можно было наилучшим образом воспользоваться даже малейшим ветерком.
На вооружении этих кораблей еще не было специальных корабельных орудий. Те же пушки, что применялись в сухопутной артиллерии, устанавливались и на орудийных палубах. Их укладывали на тяжелые деревянные колоды с колесами. А корабли старались строить так, чтобы на них можно было разместить побольше пушек и чтобы залпы тих пушек наносили противнику наибольший ущерб.
В самом начале XVI столетия кораблестроители начали прорезать в бортах кораблей отверстия – «порты» – для пушечных стволов, а внутри кораблей настилать сплошную ровную палубу для пушек.
Можно было построить большой корабль с двумя-тремя линиями «портов», с двумя или тремя пушечными палубами. Это очень простое изобретение имело большое значение для развития строительства больших, сильно вооруженных парусных кораблей. Раньше пушки разного калибра располагались на кормовых и носовых надстройках и на верхней палубе «вразброс», без всякой системы. Теперь же пушки выстроились стройными линиями по бортам корабля в два и три «этажа». Число их резко увеличилось, и в каждой линии на неприятеля была обращена батарея орудий одного калибра. Получалось, что у корабля два или три огневых пояса.
В начале XVI столетия появились крупные парусные высокобортные боевые корабли с двумя линиями «портов» для пушек. Для стрелков были оставлены надстройки и башенки на корме и на носу.
Артиллерия этих кораблей начала играть большую роль в морских боях. Огонь артиллерии уничтожал корабль противника, топил его или подготовлял успех абордажного боя.
Гребные же корабли-галеры сохранились только для действия у берегов, в лабиринтах прибрежных островков и шхер, там, где для больших парусных кораблей было мелко и тесно.
Как же вели бой корабли того времени, гребные и парусные?
Июль 1714 года. Между Россией и Швецией шла война, известная в истории под названием Северной. По югу Финляндии, с востоку на запад, движутся вперед победоносные русские войска Петра I. Город за городом сдается победителям. Вот уже пал Або, и шведы явственно ощущают тяжесть нависшей угрозы: потерто Финляндии, выход русских на побережье Ботнического залива, возможность десанта на берега Швеции.
Именно для этой цели вдоль северного побережья Финского залива, между шхер note 12 и островков, прячась в узких и мелководных проливах, огибая бесчисленные карликовые полуостровки, следовал на запад, к Або, русский галерный «шхерный» флот. В большинстве галеры представляли собой небольшие 36-весельные суда-«скампавеи». На них находились русские десантные войска и продовольственные запасы.
Шведы обладали сильнейшим флотом с большим количеством многопушечных и быстроходных парусных кораблей. И все же они ничего не могли предпринять, пока русские галеры скрывались в прибрежном лабиринте Финского залива. Тогда шведский адмирал Ватранг выбрал выгодную позицию. Почти на повороте из Финского в Ботнический залив в море выступает к югу Гангутский полуостров с небольшим портом Ганге (Ханко) на южной оконечности. Чтобы обогнуть этот полуостров, русским галерам надо было выйти из шхер на открытое пространство. Здесь, на рейде Ганге, адмирал Ватранг и сосредоточил свои главные морские силы.
Перед русскими моряками встала задача: во что бы то ни стало прорваться на другую сторону Гангутского полуострова. Июль прошел в поисках выхода из положения. Шведы спокойно и уверенно стояли у Ганге, выжидая неизбежного, как им казалось, отступления неприятеля. Но… 23 июля ужин Ватранга неожиданно был прерван плохими вестями. Лазутчики донесли: «Русские моряки настилают помост в наиболее узком месте полуострова (2,5 километра) и собираются перетащить свои галеры волоком по суше». Весь план Ватранга рушился. Шведы было растерялись, но затем часть эскадры под командованием контр-адмирала Эреншильда была отправлена в засаду к месту окончания предполагаемого волока.
Узнав об этом, Петр отказался от переволоки кораблей.
В это время погода изменилась – ветер совершенно стих, наступил полный штиль. И тогда Петр решается на смелый прорыв морем на виду неприятельских главных сил.
Утром 26 июля шведские дозорные заметили первую группу галер, которая быстро огибала их эскадру. Шведы открыли бешеный артиллерийский огонь, но… галеры благоразумно держались на большом расстояний и снаряды не причиняли им вреда. А шведские парусные корабли в безветренную погоду были обречены на неподвижность.
Первый отряд русских галер прорвался, обогнул полуостров и в свою очередь запер эскадру Эреншильда, притаившуюся в засаде у конца волока.
Пытаясь помешать прорыву русских галер, главная эскадра на буксире своих шлюпок передвинулась немного к югу. Между берегом и ближайшими к нему шведскими кораблями образовался довольно широкий водный проход.
