слушаю!
Я задумался. Первой мыслью было попросить выскользнувший недавно прямо из-под рук миллион евро. Однако мгновенье спустя я уже хотел миллиард. А еще через секунду и вовсе возглавлять список Форбса до самой смерти. Но благоразумие победило. Как только я представил, как меня, неопытного, разводят на такие деньги или просто из-за них убивают, мне стало жутко. И тогда я решил попросить здоровья или идеальную внешность. Но и это желание мне вскоре разонравилось. Действительно, постоянно сидеть на диетах, лишать себя маленьких земных радостей или вообще жить не своей, а чужой искусственной жизнью показалось мне скучным, неинтересным. И через какое-то время я запутался совсем. Едва в голову мою приходила очередная и казавшаяся мне гениальной идея, как следующая тут же разносила ее в пух и прах. Да и потом, не выходило у меня из головы, ведь я могу загадать то, что актуально для меня в данный конкретный момент, а пройдет пару лет, и я буду жалеть, что выбрал именно это. И тогда я решил не мучить ни себя, ни князя и, собрав в кулак все свое мужество, выдал.
— Я хочу вернуться туда, откуда все началось, но чтобы я ничего не знал и не помнил ни об иконе, ни о китайце, ни о тебе, ни о ком-нибудь другом, кто замешан в этой истории. Чтобы меня не преследовали ни бандиты, ни менты, ни генеральный директор. Ты понимаешь, что я имею в виду?
Князь с уважением посмотрел на меня и поднял руку.
— Да будет так! Желание твое исполнится!
Я удовлетворенно потер руки и встал. Михаил подошел и по-отечески обнял.
— Знаешь, я нарушаю все наши писанные и неписанные правила, — огляделся он на пирующих, — но мне хочется сделать тебе что-то приятное, подарить что-нибудь от себя, — и этими словами бережно одел на меня небольшой серебряный крестик.
— Но ведь я некрещеный! — возразил было я.
— Это не важно, — ответил князь. — Захочешь, покрестишься. Не захочешь — не обязательно. Дело в том, что это не просто крест, а амулет. Он будет хранить и оберегать тебя от разных напастей. Так, просто на память. Возьми. Ты все равно о нас скоро забудешь. А я хоть как-то присматривать за тобой в твоем мире смогу.
Он поцеловал меня в лоб и еще раз сердечно обнял.
— А теперь закрой глаза и досчитай до трех. Считай громко вслух и ни о чем не думай. Прощай!
Я зажмурился и начал считать.
— Раз. Два. Три.
Я открыл глаза.
Вид с балкона открылся волшебный. Ласковое, до слёз слепящее солнце заливало радостным светом просыпавшийся после бурного вечера двор. Приятный в касании ветерок шевелил обрамлявшую башни домов листву. А небо, без единого, даже случайно забредшего облачка, казалось сказочным, держащимся на тонких ниточках лучей нежно-голубым бескрайним божественным куполом. Да и Он сам, верилось, следил сквозь него за всем, что творилось внизу. Всемогущий, добрый и любящий.
Я закурил. Звуков привычной активности слышно не было. Величественная, успокаивающая и такая редкая в городской суете тишина нарушалась лишь беззаботным щебетанием радующихся последнему теплу птичек. И более ни чем. Ни шумом мчащихся автомобилей. Ни криками играющей детворы. Ни лаем резвящихся собак. Ни чем абсолютно.
— Лепота… — вполголоса, но с чувством произнёс я, погладив нательный серебряный крестик.
Где-то я уже эту картину видел. Но где? И когда? И откуда я взял этот крест? Я не помнил. Дежа вю? Все может быть…
Зазвонил мобильный. Я обрадовался, что меня еще кто-то помнит, и достал из кармана аппарат. Где бы и в каком состоянии я ни находился, телефон всегда был под рукой — в любой момент PR-директор мог понадобиться шефу. Собственно, это и был как раз он.
— Николай, привет! Извини, что в выходной беспокою! Можешь говорить? Это я, Юрий! — услышал я.
— Конечно, Юрий Борисович! Внимательно слушаю!
— Давай, записывай номер!
Оставаясь на связи, я немедля вошел в записную книжку.
— Я готов! Диктуйте!
— Значит так, — генеральный стал диктовать телефон, и я забил его в память Самсунга. — Завтра надо позвонить по этому номеру, человека зовут Егор. Это байкер, у него связи в ГАИ.
— Хорошо, — кивнул я. — Что сказать?
— Короче, — продолжал генеральный, — идея такая. Я хочу в офис из дома на слоне приехать. На настоящем. Пока снег не выпал. Прямо по Тверской. И чтобы камеры там всякие, журнолюди… Короче, вся эта братия, понимаешь?
— Да, — ответил я. — Сделаем. А когда… Когда вы хотите это осуществить, Юрий Борисович?
— Спешки нет. Все, работай! Пока! И еще раз прошу прощения за беспокойство!
Я убрал телефон в карман и буквально расцвел от удовольствия.
Признаться, то, что я только что услышал, меня поразило, и я в очередной раз убедился в том, насколько гениален начальник. Ведь с точки зрения личного пиара ход со слоном, безусловно, не просто отличный. Он бесподобный. Только представьте себе! По Тверской… Среди дня… В потоке машин… Такое могло прийти в голову только нашему креативному шефу. Как же я его все-таки уважаю! Нет, я его просто боготворю!
Довольный новым и интересным заданием, я потрепал за шею пса и оглядел комнату. Все как обычно, все на местах. Но состояние дежа вю не покидало. Я снова погладил нательный серебряный крест и мечтательно запрокинул голову. Но, так и не увидев на небе лика с нимбом, разочарованно вздохнул. Было такое ощущение, что меня снова кто-то в чем-то развел…
