Возвращая ключи, я думала, для чего все-таки раску понадобился этот арест. Почему он не напал, а устроил этот балаган. Когда приедет инквизитор, он подтвердит, что травы не имеют отношения к Запретному Лесу. Раск не станет давить на Инквизицию, их Император запрещает какие-либо контакты с этой структурой. Тогда зачем? Последней мыслью хозяйки, которую волновали те же вопросы, была просьба разыскать в городе раска и проследить за ним.
Выбежав на улицу, я решила вернуться к месту нашей с ним встречи, надо же с чего-то начинать поиск, а там должны были сохраниться следы. Пробегая темными безлюдными улицами, я в очередной раз порадовалась своей черной масти, которая так надежно скрывала меня от любопытных глаз поздних прохожих. Хотя, если вспомнить о причине нашего черного окраса, то радоваться тут совсем нечему. Пару сотен лет назад Инквизиция объявила охоту на ведьм и колдунов. И конечно в первую очередь таковыми признали айкир, которые к тому времени вполне успешно затерялись среди людей, чтобы избежать лишних встреч с расками. Однако они все равно чем-то неуловимо отличались, и люди чувствовали это.
Наши подопечные думали, что предусмотрели все, когда решили жить среди людей. Внешне они почти не отличались, разве только темным цветом волос и слишком ярким цветом глаз. Однако с их чувствительностью, айкиры просто не смогли бы жить среди людей, которые совершенно не умели контролировать свои эмоции. Тогда и были созданы мы. Взяв на себя задачу следить за изменениями в ментальном и магическом фоне, мы позволили хозяевам почти полностью закрыться от окружающего мира, оставив только тоненькую нить 'связи' с нами. Кроме того, мы были весьма неплохой защитой от расков благодаря способности поглощать любое магическое воздействие, непосредственно направленное на наших подопечных. Конечно, айкирам было тяжело практически полностью отказаться от своих способностей, это как потерять зрение и осязание, многие не выдерживали и тогда либо сходили с ума от буйства эмоций людей, либо за ними приходили раски. Спасало лишь то, что мы давали хоть блеклую, но все же более полную картинку восприятия по 'связи', да и в одиночестве можно было не сдерживаться. Поэтому айкиры в основном ведут отшельнический образ жизни, селясь на окраинах городов и сел.
Но, к сожалению, против простой грубой силы людей айкиры оказались бессильны. В первые годы объявленной Инквизицией охоты погибли сотни, остальные были вынуждены уйти в подполье. Хуже всего было то, что костры Инквизиции распространились и на другие страны.
Нам тоже пришлось измениться. Хозяева, создавая нас, взяли за основу извечных спутников людей, кошек. Соответственно и окрас у нас был совершенно разный, встречались и белые, и рыжие, и полосатые. Однако, светлой кошке достаточно сложно спрятаться в темноте, поэтому выживали только те из нас, которым повезло родиться с темной шкуркой. Хозяева хорошо постарались, мы быстро подстраиваемся под окружающую обстановку. Рождаться стали в основном детеныши с темным окрасом.
Пятьдесят лет назад один из айкир оказал королю этой страны одну личную услугу и в знак благодарности последний заставил Инквизицию немного поутихнуть. Были изданы законы, по которым виновным в колдовстве может признать только суд и только на основании веских улик. Хотя остались несколько вопросов, таких как Запретный Лес, по которым слово инквизитора осталось решающим, но все же жить айкирам стало гораздо легче. Но наш окрас так и остался темным. Селекция, чтоб ее.
Я почувствовала знакомое присутствие — хозяйка решила посмотреть вместе со мной. На площади было пустынно и грязно. За день ярмарки люди успели накидать горы мусора, который уберут только завтра рано утром. Несколько оборванцев копались в объедках, соревнуясь в этом со стаей бродячих собак. Стараясь, чтобы последние меня не почуяли, я прокралась к нашему прилавку.
Покрутившись вокруг и поняв, что среди мешанины запахов понять все равно ничего не удастся, я на минуту закрыла глаза, переходя на другое зрение. В способности видеть магию нам было конечно далеко до наших хозяев, они магию не только видели, но и прекрасно чувствовали. Мари говорит, это как одновременная атака на все органы чувств, задействовались и вкус, и обоняние, и даже осязание. Шариссы же только чуяли специфических запах и видели магические 'струны' (тоже странное название, они лишь иногда были похожи на тонкие нити, но чаще на ленты различной толщины и окраса). Цвет 'струн' зависел от природы магии и того, кто ее творил, а толщина — от силы мага. Айкиры могли почувствовать самый слабый всплеск магии, мы же видели только более сильные ее проявления.
Вот и сейчас, открыв глаза, я увидела перед собой уже почти прозрачные ленты желтоватого цвета заклинания личины, стелящиеся по земле. Большинство из них уже давно растаяли, так как раск был здесь уже несколько часов назад, но две все еще были заметны и вели прочь с рынка. Прижавшись к земле, я побежала вдоль лент, попутно радуясь, что в этом городе только одно существо пользовалось заклинанием личины, и другие следы не сбивали меня.
Найти раска не составило труда. Этот, не подобрать цензурного слова, субъект спокойно выводил нашего Ветерка из ворот города. Нет, он еще и конокрад, хотя и те бы не позарились на старого мерина.
Отъехав на приличное расстояние от города, правда, предварительно помучившись с Ветерком, который никак не хотел идти куда-то на ночь глядя, раск остановился у леса, спешившись. Я спряталась на дереве, надежно укрывшись густой листвой. Раск между тем начертил в воздухе замысловатую фигуру, открывая портал, и посмотрел прямо на меня.
— Передай хозяйке, что я отпущу лошадь подальше отсюда, — и с этими словами провел упиравшегося Ветерка в портал.
Я почувствовала, как хозяйка на том конце 'связи' выругалась, да и у меня слов приличных не осталось. Вот же… Теперь в добавок ко всему мы остались без транспортного средства.
Три дня спустя, грязные и голодные, мы уныло плелись по дороге в Медвядку. Инквизитор прибыл только вчера и, как хозяйка и ожидала, подтвердил, что найденные у Мари травы никакого отношения к Запретному Лесу не имеют. Однако отпускал он нас с явной неохотой, еще свежа была память о временах охоты на ведьм. И не отделаться бы хозяйке от слишком пристального внимания Инквизиции, если бы не заступничество лона Вихорты, да и капитан местной стражи, Марк, подтвердил, что Мари — всем известная травница из деревеньки неподалеку. И особенно нам повезло, что инквизитор не догадался спросить с хозяйки лицензию травницы, которой у нас отродясь не было.
Встретив Мари у выхода из города, я радостно бросилась ей в ноги. Хозяйка видимо тоже соскучилась, поэтому часть пути я проехала на ее руках, пока девушка не устала от моей тушки.
Глава 3
Хозяйка огорченно застыла на пороге дома. Я выглянула из-под ее ног, уже в принципе зная, что там увижу. Все было перевернуто вверх-дном, даже тяжелая старинная кровать, которую и трое мужчин с трудом с места сдвинут, каким-то образом оказалась опрокинутой на бок.
Аккуратно перешагивая через осколки тарелок, Мари прошла в центр комнаты и опустилась на корточки. Зачем-то сложила вместе два неровных осколка, бывших когда-то глиняным кувшином, но потом безразлично отбросила их в сторону.
— Даааа…Знаешь, Ириска, нам с тобой какой-то неправильный раск попался. Вместо того чтобы как порядочный представитель этого племени попытаться меня банально убить, он решил мне жизнь окончательно испортить. Сначала арест этот смешной, потом Ветерка увел, он теперь пару месяцев возвращаться будет. Теперь вот это…
Я уселась около хозяйки, обвив хвостом лапы, и сочувственно вздохнула, убирать все это придется хозяйке. Еще когда на подходе к деревне нам встретилась баба Нара, я поняла, что неприятности продолжаются. Эта почтенная жительница Медвядки, которая становилась просто вездесущей, когда речь заходила о сплетнях, казалось, только нас и поджидала.
— Мари! Вернулась-таки! А мы уже волноваться начали, когда ты к вечеру из города не приехала.
— Да, я…
