Монк торопливо поднялся и тут же возненавидел себя за это.
— Вы тот малый из полиции? — Шелбурн слегка нахмурил брови. Он остался стоять, и Монку пришлось последовать его примеру. — Ну, так что вам угодно? Я плохо представляю себе, каким образом я мог бы помочь в поисках убийцы моего брата. Что я вообще могу сказать о сумасшедшем, вломившемся в дом и убившем его, беднягу?
— Никто никуда не вламывался, сэр, — поправил его Монк. — Кем бы убийца ни был, но майор Грей впустил его в квартиру сам.
— Неужели? — Брови лорда чуть вздернулись. — Мне это кажется маловероятным.
— Стало быть, вы не знакомы с фактами, сэр.
Монка начинала раздражать бесцеремонность этого человека, полагавшего, что он разбирается во всем лучше других лишь потому, что он — джентльмен. Был ли Монк и в прошлом столь же нетерпим и вспыльчив? Ранкорн, кажется, говорил что-то об отсутствии такта… Внезапно ему вспомнилась женщина, которую он видел в церкви. — та, что чуть было не обратилась к нему, но, поколебавшись, прошла мимо. Он видел теперь ее лицо так же ясно, как лицо лорда Шелбурна; шорох платья, легкий аромат духов, широко раскрытые глаза. Воспоминание заставило сердце учащенно забиться и даже слегка сдавило горло.
— Я знаю, что мой брат был избит до смерти каким-то безумцем. — Резкий голос лорда Шелбурна вернул его к действительности. — А вы до сих пор не схватили убийцу. Вот факты!
Он попытался сосредоточиться.
— При всем уважении к вам, сэр. — Монк старательно подбирал слова. — Мы знаем, что он был избит до смерти. Но мы не знаем, кем и почему. На двери нет никаких следов взлома, и единственный человек, вошедший в дом, объявил, что идет в гости к другому жильцу. Кто бы ни напал на майора Грея, он обдумал все заранее и, насколько нам известно, ничего не украл.
— И из этого вы заключили, что Джосселин знал убийцу? — Шелбурн был настроен скептически.
— Из этого и еще из жестокости преступления, — согласился Монк. Он стоял посреди комнаты, изучая хорошо освещенное лицо лорда Шелбурна. — Простой грабитель не стал бы наносить удары, видя, что жертва его уже давно мертва.
Шелбурн содрогнулся.
— Это только подтверждает мою мысль, что преступник безумен! Вы имеете дело с сумасшедшим, мистер… э… — Он не стал вспоминать, как зовут Монка, и даже не приостановился, ожидая подсказки. — Мне кажется, у вас весьма мало шансов изловить его. Право, вам лучше вернуться к своим карманникам и шулерам — или чем вы там обычно занимаетесь?
Монк с трудом подавил раздражение.
— Боюсь, что леди Шелбурн с вами не согласится.
Лоуэл Грей не подозревал о собственной грубости. Да и как вообще можно быть грубым в разговоре с полицейским!
— Мама? — На секунду его лицо дрогнуло, но тут же вновь стало бесстрастным. — О да, женщины так чувствительны… Боюсь, она очень тяжело переживает смерть Джосселина. Для нее было бы легче, если бы он погиб в Крыму. — Казалось, он слегка удивлен.
— Ее чувства понятны, — старался нащупать подход к собеседнику Монк. — Насколько я знаю, он был обаятельным человеком, его все любили…
Шелбурн оперся на камин, его обувь сияла в льющемся сквозь французское окно солнечном свете. Он раздраженно ткнул носком башмака в каминную решетку.
— Джосселин? Да, именно таким он и был… Жизнерадостным, вечно улыбающимся. Прекрасно пел, умел рассказывать истории и все такое прочее. Я знаю, что моя жена очень его любила. Какая жалость, какая бессмыслица — откуда взялся этот безумный убийца… — Он покачал головой. — Какое горе для матери!
— Он часто бывал здесь? — Монк решил, что выбрал верную тему.
— О, раз в два месяца или чаще. А в чем дело? — Лорд воззрился на полицейского. — Не думаете же вы, что кто-то следил за ним и здесь?
— Нельзя исключать и такую возможность, сэр. — Монк слегка оперся на сервант. — Был ли он здесь перед самым убийством?
— Да, недели за две до того. Но я думаю, что вы на ложном пути. Все его здесь хорошо знали и любили. — Лицо Лоуэла омрачилось. — Кстати, и слуги тоже. Всегда у него находилось для них доброе слово, всех он знал по именам, хотя давно уже жил в Лондоне.
Монк мысленно нарисовал себе картину: старший брат — серьезный, основательный, но скучный, о среднем пока мало что можно сказать, и, наконец, младший — обаятельный, очаровывающий окружающих, пренебрегающий условностями, внимательный к слугам и — в отличие от старших братьев — любимец матери.
— Люди зачастую хорошо скрывают ненависть, сэр, — произнес он. — Особенно если они замышляют убийство.
— Полагаю, что так, — согласился Лоуэл. Он выпрямился, повернувшись спиной к камину. — И все же я думаю, что вы идете по ложному следу. Займитесь лондонскими сумасшедшими, поищите среди особо жестоких грабителей. Неужели у вас нет осведомителей? Почему бы вам не обратиться к ним?
— Мы обращались к ним, сэр, но тщетно. Мистер Лэмб, мой предшественник, проработал все возможные варианты в этом направлении. Собственно, это первое, что пришло нам в голову. — Монк внезапно изменил тему, надеясь застать собеседника врасплох: — А как обстояли финансовые дела майора Грея, сэр? Нам ничего не известно о его доходах.
— А это-то вам зачем? — Лоуэл вздрогнул. — Не предполагаете же вы, что кто-то способен избить тростью до смерти своего делового конкурента? Это же смехотворно!
— Однако кто-то пошел на это.
Шелбурн неодобрительно поморщился.
— Незачем мне об этом напоминать! Я не интересовался его делами. Его доля в наследстве была, разумеется, невелика.
— А сколько именно, сэр?
— Не понимаю, почему вас это интересует.
Лорда явно раздражало вмешательство полицейского в их семейные дела. Он снова легонько пнул каминную решетку — на этот раз каблуком.
— Вполне естественно, что меня это интересует, сэр. — Теперь Монк полностью определял направление разговора. — Ваш брат был убит и, скорее всего, тем, кто знал его. А деньги — это самый распространенный мотив убийства.
Лоуэл не спешил с ответом. Монк ждал.
— Да, вероятно, — сдался наконец Шелбурн. — Четыреста фунтов в год, и, конечно, ему был назначен пенсион как отставному офицеру.
Для Монка это была бы солидная сумма. На такие деньги можно содержать приличный дом, жену, семью и двух служанок. Но, наверное, Джосселин Грей привык жить на широкую ногу: костюмы, клубы, лошади, азартные игры, женщины — или по меньшей мере подарки для женщин. Полиция так и не поинтересовалась кругом его знакомых, полагая, что убийство — дело рук случайного грабителя с улицы, а сам убитый — просто жертва рока.
— Благодарю вас, — обратился он к лорду Шелбурну. — Другие источники доходов вам не известны?
— Мой брат не обсуждал со мной свои финансовые дела.
— Вы сказали, ваша супруга очень его любила. Не будет ли мне позволено побеседовать с леди Шелбурн? Майор Грей мог сообщить ей во время своего последнего визита нечто для нас важное.
— Вряд ли. Она бы передала это мне, а я — вам. Или другому представителю власти.
— То, что могло показаться несущественным для леди Шелбурн, может иметь большое значение для меня, — заметил Монк. — Во всяком случае, попытаться стоило бы.
Лоуэл шагнул на середину комнаты, как бы оттесняя Монка к двери.
— Я так не думаю. Она и без того пережила сильнейшее потрясение. Не вижу повода снова волновать ее грязными подробностями.
