едет в Москву с отчетом, но на этот раз использует люксембургский паспорт на имя Майериса. Он сообщает своим шефам, что в Париже продолжается сбор документов для окончательного установления истины. Через пять месяцев он возвращается во Францию и вывозит из страны толстую связку бумаг. Это фотокопии писем, которыми обменивались голландец-предатель и американский военный атташе в Париже.
Делец, которого Жоржи встретила в брюссельской кондитерской, находится в Бельгии для того, чтобы организовать здесь подпольную сеть, и на этот раз он станет ее шефом, Большим шефом.
Они встречаются, нравятся друг другу. Это могло бы стать красивым началом, даже если неизбежен ужасный конец. Но Жоржи, при всем своем изяществе, уже на пятом месяце беременности по вине улетучившегося любовника. А Треппер, при всей своей доброте, готов предать Любу, подругу дней суровых. Он повстречал ее в Палестине. Люба была членом группы «Единство». Они однолетки; так же как Треппер, Люба — польская еврейка, их юность окрашена в одинаково черные тона: нищета, подпольная борьба в Польше. В то время, когда он еще верит, что сможет подняться на верхушку мачты, она работает на шоколадной фабрике, а по ночам учится, собираясь стать учительницей. Активистка коммунистического движения, Люба является членом ячейки, которой руководит совсем юный парнишка Ботвин. В то время некий польский агент-провокатор провел ряд операций по разгрому подпольных коммунистических организаций. Были подготовлены два покушения на него, но оба потерпели неудачу. Тогда еврейская ячейка Ботвина решает свести счеты с провокатором, и ей это удается. Люба вынуждена бежать в Палестину, где она работает вместе с Треппером. Во время одной запрещенной коммунистической демонстрации ее арестовывают, приговаривают к тюремному заключению, и только благодаря фиктивному браку с палестински гражданином не высылают из страны. И наконец, чтобы попасть к Трепперу во Францию, она использует паспорт сирийского араба, выдав себя за его жену.
Согласитесь, что пара, закаленная в горниле таких испытаний, не вписывается в схему буржуазного водевиля с его пикантными адюльтерами. Впрочем, Треппер очень скоро представит Жоржи Любе. Он, видимо, конспиратор во всем, кроме любви. Но в данный момент он пока еще только поднимает перчатки в кондитерской, а Люба с двумя детьми ждет его в роскошной брюссельской квартире. И первый сын родился в Париже в 1931 году, но родители, нелегально приехавшие во Францию, не смогли его официально зарегистрировать; второй сын родился в Москве в 1936-м. Их имена не известны ни одному из свидетелей, не указаны ни в одном документе. Ребенок, который сыграет определенную роль в этой истории, не имеет отношения ни к Любе, ни к Трепперу: это дитя, которое Жоржи еще носит в своем чреве.
Все исторические произведения, рассказывающие о деятельности разведок, обычно перенасыщены деталями и описаниями жизненных эпизодов. Это выглядит забавным парадоксом, если задуматься, что такого рода подробности труднее всего узнать. Так, например, большинство произведений, посвященных Рихарду Зорге, смело представляют нам детальный отчет о его действиях и даже мыслях; приводят слова, которые он произнес в тот момент, когда находился с любовницей, описывают жест, которым сопровождал ту или иную фразу.
Сравнение с Зорге здесь не случайно. В 1939 году, когда Треппер создает свою организацию в Бельгии, сеть Зорге уже дейс твует в Токио. Большой шеф скоро наверста ет упущенное. По мнению всех специалистов области шпионажа, с которыми консультировался автор, Треппер был равен Зорге всем, что касается сбора важной информации и был значительно сильнее его в организационной работе. Однако личные судьбы этих двух мэтров шпионажа совсем не похожи. Судьба Зорге абсолютно прямолинейна: шпионил, был арестован и повешен. А у Большого шефа все сложилось по-иному…
«Странная война»
…Леопольд Треппер, он же Адам Миклер, приезжает в Брюссель осенью 1938 года, сразу же налаживает связь с Леоном Гроссфогелем, коммерсантом, евреем по национальности, с которым познакомился в Палестине. Гроссфогель — выходец из буржуазной семьи, несколько поколений которой прожило в Страсбурге. После короткой и романтической поездки в Палестину он снова занялся бизнесом, возглавив в Брюсселе торговую фирму «У резинового короля», имевшую множество филиалов и занимавшуюся сбытом разнообразных плащей. Пламенный коммунист, Гроссфогель безоговорочно принимает предложение Треппера. Большой шеф располагает десятью тысячами долларов. Их вложат в экспортное предприятие, которое будет служить «крышей» для подпольной сети. Так появилась фирма «Форин экселент тренч-коут», торгующая все теми же плащами. На должность директора принимают бельгийца лет шестидесяти, жизнерадостного, розовощекого толстяка с седыми усами, любителя вкусно поесть и выпить — Жюля Жаспара. Это великолепный ход. Жаспары — одна из крупнейших буржуазных династий в Бельгии. Брат Жюля был премьер-министром; в Брюсселе есть улица, носящая его имя. А он сам долгое время был бельгийским консулом в Индокитае, затем в Скандинавских странах. Фирма, во главе которой стоит такой человек, — вне подозрений. Само собой разумеется, добрейший Жюль Жаспар совсем не подозревает о тайнах, скрывающихся под его плащами.
1939 год уходит на организацию подпольной сети и отработку механизма ее деятельности. И когда разразилась вторая мировая война, Большой шеф уже мог выполнять приказы, поступавшие из России.
Март 1940 года — кульминационный момент в реализации условий германо-советского пакта. Гитлер и Сталин, объединив усилия, сломили Польшу и теперь налаживали деловое сотрудничество. Сотни тысяч тонн русского зерна были отправлены в Германию, восполнив перебои в обычных поставках, которые возникли в связи с морской блокадой, объявленной англичанами. Но значительно важнее русского зерна, русских фосфатов и хлопка — русская нефть. Это нерв блицкрига, главная забота командования вермахта, Чтобы Сталин не перерезал питательную артерию, протянувшуюся от Кавказских гор к немецким танкам, Гитлер приносит ему поистине неслыханные жертвы, если, учесть, что к тому времени он уже принял решение о войне с Россией. В обмен на свои поставки Сталин получает артиллерию, истребители, бомбардировщики и бесчисленное количество станков. 30 числа того же марта месяца фюрер заявляет: поставкам военной техники русской армии надлежит отдавать приоритет даже по сравнению с заказами самой немецкой армии; он передает Сталину тяжелый крейсер «Лютцов» и собирается продать русским чертежи броненосца «Бисмарк», самого крупного военного судна в мире. В обмен на русскую нефть Гитлер поставляет оружие, сознавая, что в скором времени это оружие повернется против него. В истории отыщется немного примеров подобной «щедрости».
Русская нефть находится в Баку. Генерал Вейган — в Сирии, и с ним, как предполагают, сто пятьдесят тысяч французских солдат. По прямой линии Сирию от Баку отделяет тысяча километров. Вопрос: если Вейган решится на отважную операцию и двинется на Баку, чтобы разрушить там нефтяные скважины, найдет ли он в горах Карадага проезжую дорогу, которая позволит ему достичь цели?
Треппер, однако, может успокоить Кремль. Действительно, премьер-министр Даладье поручил генеральному штабу изучить вопрос о возможности нападения на русский нефтяной район. Но идею сухопутного рейда главнокомандующий Гамелен даже не рассматривает. Вместо этого он обращается к англичанам с предложением подготовить совместную морскую операцию и собирается направить французский и английский флот в этот сокровенный угол Черного моря. Для этого необходимо, чтобы Турция пропустила флот через Дарданеллы, то есть согласилась бы поставить на карту свой нейтралитет. Военные поручают дипломатам убедить турецкие власти. Когда части вермахта вступят в Париж, во французских архивах будет найдено досье этих неудавшихся переговоров.
Мы ничего не знаем о донесениях Большого шефа, относящихся к тому периоду. Судя по его последующей работе, которая нам хорошо известна, эти сведения должны были быть точны, документально обоснованы, исчерпывающи. Если когда-нибудь откроется доступ к кремлевским архивам, быть может, станет понятнее, почему происки достопочтенного Чемберлена долгое время внушали Сталину большие опасения, нежели планы фюрера.
Планы, о которых в Москве почти ничего не было известно. Гестапо расправилось с Коммунистической партией Германии и парализовало деятельность советской разведки. Подписав договор с Гитлером, Сталин готов выполнить его условия: он запрещает создавать новую разведывательную сеть. Руководители советских секретных служб понимают, что, не подчинившись приказу, рискуют головой. Они
