какой-нибудь к земле прибило. Правильно, притормаживай нафиг, а то въедем во что-нибудь на полной скорости…
Июнь? Год неясен. Кажется Украина. Дорога к лесу.
Автомобиль, слегка притормозив, вылетел из тумана на еще более разбитую, чем раньше дорогу и водитель, он же егерь, Михалыч, от неожиданности резко ударил по тормозам. Машина встала и все, кроме водителя, выскочили наружу. Местность была почти та же, но лес выглядел иначе, более дремучим. А на чистом до этого небе ровным строем, тройками в сопровождении нескольких пар более мелких самолетов — истребителей, шли на небольшой высоте также странно знакомые двухмоторные бомбардировщики. Неожиданно пара истребителей резко спикировала вниз, сквозь мелькающий диск винта на переднем из них блеснули огоньки и в сторону машины пронеслось несколько трассеров. Успевшие почти инстинктивно среагировать на атаку охотники бросились в стороны, кувыркаясь и пытаясь укрыться за кочками. Замешкавшийся егерь дернулся, внезапно завалился набок и застыл на сидении, упершись телом в полуоткрывшуюся дверь. Самолеты перешли в набор высоты. Обалдевшие от всего происходящего охотники встали и медленно пошли к машине, от которой резко потянуло бензином. Тут же над пролившейся под машину лужей бензина поднялся сначала слабый и малозаметный, но быстро разраставшийся огонек. Остановившиеся и пытавшиеся понять, что случилось, охотники, Сергей Иванов, держащий за лямки рюкзак и карабин 'Лось', Семен Бридман с наладонником и Андрей Мельниченко, ничего не успели сделать, когда пламя вдруг резко охватило машину. Семен, отбросив КПК, рванулся к машине, но был сбит с ног подсечкой и прижат к земле Сергеем.
— Ты что! Там же Михалыч! Пусти — хрипя и давясь от резко и противно пахнущего дыма, закричал Сема.
— Успокойся. Он мертв. Ничем ты ему не поможешь, только сам обгоришь — ответил Сергей. Медленно пятящийся от горящей машины, Андрей, обернувшись и перехватив полный боли и недоумения взгляд Семена, утвердительно кивнул. Тут же их внимание отвлеклось на громкий, басовитый лай алабая. Выскочив из кустов и подбежав к хозяину, собака, обычно спокойная и невозмутимая как восточный мудрец, ожесточенно лаяла на охваченную пламенем и черным, ядовитого вида, дымом машину, в которой хлопали, разрываясь, патроны.
— Что случилось? Какого х..! Это что, бред? — оттащенного подальше от машины Бридмана прорвало.
— Ну, ты же недавно об этом рассуждал. Перенос, бл…ин. И, похоже, в любимый период всех этих ваших альтернативщиков. Великая Отечественная, немцы. Пошли-ка кстати, куда-нибудь в сторонку. А то торчим здесь как тополи на Плющихе. Вдруг еще какой шутник попадется — внешне спокойным голосом, в котором только чуткое ухо шефа или бывшей жены смогли бы различить скрытое напряжение, сказал Сергей.
— Уверен? — тоже с напряжением в голосе спросил шеф, доставая из кармана мобильник. Как Сергей и ожидал, последний сигнализировал об отсутствии сети.
— Андрей, не держи меня за лоха. Атаковал нас мессер, летели юнкерсы восемь-восемь. А уж прокачать в темпе обстановку меня в армии научили, ты знаешь — ответил Сергей.
Стоявший и откашливавшийся Бридман с оторопью посмотрел на коллег.
— Вы что, ох… одурели? Какие мессеры, какой шутник? И что с Михалычем? Надо же что-то делать!
— Не, Сема. Ты конечно админ классный. Но тормоз. Шутник тот, что нас обстрелял. Если б он серьезно нас прибить хотел, то из пушки бы добавил и все. А он так, пугнул очередью из своих двух синхронных пулеметиков. Да полетел по своим неотложным люфтвафьим делам. А Михалыч… вечная ему память. Погиб от руки немецко-фашистских захватчиков за двадцать лет до своего рождения. Уж на груз 200 я в Афгане насмотрелся по самое не хочу — с раздражением ответил Сергей.
Тем временем Андрей сходил в сопровождении своего пса к горящей машине, подобрал ружье Сергея, КПК и рюкзак. Подойдя к болтавшим напарникам, он сбросил все это к ногам Сергея и сказал:
— Так. Делать нам здесь больше нечего. Идем по дороге на восток. Если все так, как говорит Сергей, есть шанс выйти к нашим. Кстати, помнится, где-то на этой дороге поселок крупный должен быть. Колхоз там в свое время был богатый… Да, лопухнулись мы с тобой Сема. Даже рюкзаков не прихватили. У тебя, Сергей, что в нем есть? — Андрей, глава небольшой компании 'Танкосервис', в которой и работали Семен с Сергеем, привычно выделил самое главное и приступил к своему любимому делу — менеджменту или по- русски, управлению и распределению.
— Подождите. К каким нашим? Это к коммунистам, что ли? В лапы 'Смерша', хотя нет, сейчас пока НКВД… Вы что, сдурели? В ГУЛАГ захотели? Или еще к круче, на Лубянку и начнут выпытывать все о будущем! Остаемся здесь. Немцы с мирным населением пока не воют, их еще комми не спровоцировали. А мы как-нибудь на запад переберемся. Шеф, у тебя же память почти идеальная! Вспомни, что в первые месяцы творилось! В лучшем случае нас какой-нибудь заградотряд шлепнет без лишних мучений как шпионов немецких! У нас ни документов, ни знания повседневных реалий. Мы ведь и говорим с другими интонациями! И словечки у нас другие! Вы что… Мы же даже не русские, мы из Украины — Сема, краснея и пулеметной очередью выплевывая слова, с жалостью и недоумением смотрел на постепенно наливающегося гневом Сергея и на Андрея, внешне спокойно гладящего свою собаку.
— Значит так — Андрей, встав и жестом притормозив разгневанного Сергея, продолжил холодно- командным тоном — Семен, я всегда считал тебя очень умным человеком. Поэтому не надо нести чушь, прочитанную в книгах людей, неадекватно оценивавших сегодняшнюю обстановку. Тем более тебе, с твоей фамилией. Я уже молчу про то, что мы с Андреем в свое время при коммунистах пожили. Он больше, я меньше, но оба знаем о той жизни поболее твоего. Поэтому осматриваем запасы, хороним Михалыча и вперед.
— Не похороним, шеф — спокойно сказал Сергей — Он обгорел сильно. Чем брать будем и чем могилку копать? Лопаты у меня в рюкзаке нет, а все что в машине достать не сможем. Так, что….
— Хорошо. Найдем людей, может быть удастся как-то вопрос решить — сказал Андрей, и обернувшись к машине, добавил — Прости, Михалыч. Вечная тебе память!
— Ладно, пошли — добавил к этому монологу Сергей, поднимая рюкзак и ружье — Про запасы я по дороге расскажу.
— И что, так и пойдем? — бледнея, с дрожью в голосе спросил Семен, оглядываясь на горящую машину и явно сдерживая позывы к рвоте от налетевшей оттуда сладковато-противной смеси запахов сгоревшей резины, бензина, пластика и мяса.
25 июня. 1941 год. Украина. Сергей Иванов.
— И что, так и пойдем? — бледнея, с дрожью в голосе спросил Семен.
— Нет, не так! А осторожно и оглядываясь, мм… дурак, если жить хочешь! — злость кипела во мне, требуя выхода. Мало того, что вляпались, как кур в ощип, в невероятную фантастическую ситуацию, так еще и этому… хм… дитю демократии из поколения пепси простейшие истины объясняй. Хорошо, что хотя бы в шефе не ошибся. Несмотря на то, что в армии служил мало, закалку он похоже сохранил. Сориентировался быстро и адекватно реагирует. Смотри-ка, даже почти не морщится. А запашок-то еще тот, с Афгана знакомый. Вон, Сему перекосило как. Пора уходить, пока ему совсем плохо не стало. Вот и Ленг уже вперед умчался, чтобы этой гадостью не дышать. Ленг — это шефов пёсик и есть. Тот его с юмором Тимурленгом назвал, ну а кратко Ленг, значит. Впрочем, отлично, что он впереди. Типа передовое охранение будет.
Ладно, припомним, что там у меня в рюкзаке. Вот что значит афганские привычки, хе. Едешь рядом с шофером — держи все с собой! Итак, две пачки патронов, фляжка со спиртом, пять банок консервов, буханка хлеба, запасное белье, носки, мобильник и мелочь, типа ножей, спичек и прочего. Маловато, но на первое время хватит. Так, шефу доложили, теперь будем думать, как дальше быть. Ведь Сема кое в чем прав. Тот, кто звук к старой хронике слышал или песни тех лет, сразу меня поймет. Да и реалии жизни до и после войны с семидесятыми, или тем более восьмидесятыми не сравнить. Вот, ё… попали… чтоб того, кто все это проделал, перевернуло да об землю ё… хряснуло. Хотя может это явление и природное. Не зря же
