Упоминание о Термитах вернуло Двоечника к реальности. Наконец-то и я смог пробиться сквозь все его восторги.
– Ребята, слушайте, у нас тут такое… – Саня всхлипнул. Не может быть, солнышко, чтоб у тебя еще оставались слезы! – У нас девушку Термиты утащили!
– Чего? – Страмех недоверчиво уставился на Двоечника. – Чего ты несешь? Какую девушку? – Выходит, Гризли мужикам ничего не рассказывал? Фантастика…
– Свету, – жалобно протянули мы с Двоечником. Черт побери, вот чем дольше я с Саней общаюсь, тем больше замечаю в себе его поганые привычки. Наверное, тоже скоро буду хныкать и плакать по поводу и без. Ох, не хотелось бы, ох, не хотелось… Домой нам надо, домой!
Цукоша со Стармехом недоуменно молчали, разглядывая всхлипывающего Двоечника. Я примерно представляю ход их мыслей: при местном дефиците женского пола Двоечник, заявляющий, что Термиты украли у него девушку Свету, выглядит, мягко говоря, странно. Я уж хотел вмешаться, но тут подал голос Кувалда:
– Эх ты, закавыка… – сокрушенно произнес он, – а, ить, я говори-ил, говори-ил ему: не суйся, паря, не твоя эт женщина, не тебе и… опять же: зачем их сиятельство сгоношили, с месту сдернули? Не ихнее это дело – по болотам шастать, ек-макарек… не положено, им по должности нельзя… опять же: хахаля ейного куда дели?..
– Да подожди ты, Кувалда, со своей бормотней! – прикрикнул я как мог сурово. – Человека надо спасать! Я вам говорю: Свету Гремучие Термиты утащили! Давайте делать что-нибудь!
– Ты руками тут сильно не маши, Двоечник, – очень спокойно произнес Стармех, – и на Гризли не кричи. А то я вижу, бы-ыстро у тебя начальственные замашки появились…
– Чего? – глупо переспросил Саня (или я?).
– А того! Тут разобраться сперва надо. Кувалда, ну-ка, живо объясни нам: кому это ты говорил: не суйся? И что это за хахаль?
Кувалда смущенно глянул на Саню и неохотно пробубнил:
– Это-о-о, и чего к человеку лезете? Не знаю я ничего… и не понимаю в ихних-то делах…
– В чьих? – Стармех весьма угрожающе придвинулся к нему.
Кувалда испугался.
Он быстро-быстро заморгал, беззвучно зашевелил губами, а потом, видно, махнув на все рукой, пробурчал, глядя в землю:
– Это-о-о… Командир ваш, у них во дворце остался… он и хахаль…
– Чего-о? – Дима решил, что ему морочат голову. – При чем здесь наш Командир?
– Эт, и ничего я не знаю… А интересно – так с него, – последовал подленький кивок в Санину сторону, – и спрашивайте…
– Ребята! – взмолился Двоечник. Ну то есть взмолились мы оба. – Давайте Свету выручать! Чего вы этого придурка слушаете?
– Э-э нет, стой, погоди… – Стармех оч-чень серьезно прищурился. – Кувалда как раз дело говорит. Ты, прежде чем нам голову с какой-то сказочной женщиной дурить, объясни, пожалуйста, обществу, где Вомбат?
Закрой рот, Саня. Я и сам не знаю, что сказать.
– И вообще, куда это вы собрались такой теплой компанией? – подбросил еще вопрос Стармех, небрежно поводя рукой в сторону нашего папаши.
А поскольку мы с Саней молчали, «выручить» решил сам ВД:
– Ваш Командир находится под стражей у меня во дворце. Мы с сыном идем в Квадрат. Сын обещал мне ноги.
Сказано было с большим достоинством. К сожалению, Дима этого ни чуточки не оценил.
Саня мне потом клялся и божился, что никогда раньше не видел у Стармеха такого бешеного взгляда. И я охотно верю. Я просто на секунду представил себя на его месте. А как еще можно смотреть на человека, который, во-первых, предал Командира, а во-вторых, ведет в Квадрат постороннего человека? Сань, Сань, ты только не молчи, как будто тебя в шкафу с банкой варенья застукали. Ты говори что-нибудь, да побыстрее… А то я сейчас сам все скажу. Тут я еще представил, как где-то там, под землей, эти гады гремучие, может, уже разобрали по косточкам мою Свету… Стоп, парень, стоп, не увлекайся, не твою… Короче говоря, моя злость, видно, передалась Двоечнику. Потому что он САМ сказал очень твердо, не опуская глаз под зверским взглядом Стармеха:
– Да, я веду в Квадрат отца…
– Да хоть троюродного дедушку… – начал заводиться Дима, но Саня продолжал, чуть повысив голос:
– …Потому что обещал ему ноги. Но обещал не я. И про Квадрат ВД рассказал тоже не я, а Вомбат. Он меня шантажировал… – это я словечко подбросил, для пущей убедительности, – …этой женщиной, Светой. К тому же Вомбат сам бросил Команду.
Молодец, Двоечник, молодец. Коротко, жестко. Хотя последнее замечание уже из детсадовской серии: «А он первый начал!» По глазам Стармеха было ясно видно, что Двоечнику он не верит и верить не хочет. Но! Не забывай, где ты находишься! У них тут совсем другие правила. Эти мальчиши-кибальчиши не врут! Даже врагам. Удивительное благородство. И еще один интересный нюанс к портрету местного творца, господина Антонова. Если бы весь этот разговор происходил у НАС, я бы вел себя со-овсем по-другому. Я бы, конечно, вот именно сейчас сказал бы от себя лично что-нибудь сильное. Да покрепче. И про Вомбата их, и про ВД, хоть он мне и не отец вовсе…Но как раз в этот момент Саня, со свойственной только ему непосредственностью, вдруг легко спросил у Стармеха:
– Слушай, Дим, а почему ты меня так не любишь? Просто потому, что я на тебя не похож?
Стармех, на удивление, не взорвался и даже не окрысился. Он как будто и сам впервые об этом задумался.
– Наверное, да, – честно ответил он, подумав. – И вообще… Не мужик ты, Саня. Одно слово – Двоечник. И все у тебя не как у людей. – Стармех передернул плечами. – Неправильный ты какой-то… Плачешь все время… – Вот уж правда: у Двоечника как раз глаза защипало от таких стармеховских откровений. – Отец у тебя есть, женщина еще какая-то… – Дима рассуждал вслух. Судя по кислому лицу Цукоши, врач наш имел аналогичное мнение. Саша мысленно покраснел до мысленных корней волос. Вот угораздило двойничка заиметь! Ни толку, ни проку, одна маета! Хватит, мужики, а то я за себя не отвечаю!
– Дима, Азмун, – Саша откашлялся, – я предлагаю душеразбирательные и душеспасительные беседы перенести на потом. Сейчас нужно подумать, как спасти Свету.
– Да что ты заладил: Света, Света! – Дима у нас тоже переключается с полтыка. – Ты папаше своему скажи: пусть Вомбата выпускает, тогда и говорить будем. Не пойму только, тебе эта женщина зачем? Чего ты так за нее волнуешься?
– Да незачем, незачем! – Это уже я кричу. – Человек в беде – вот что! Выручать надо!
– Это-ть, вот сколько ни смотрю на вас, никак в толк не возьму: что за люди таки дурные… и словами кидаются, кидаются, ажно глотки друг друг порвать готовы, а все – без толку… – забубнил вдруг молчавший до сих пор Кувалда. – Чего-о тута спорить, чего-о… не пойму… спасать, говорят, человека надо, так ты и спасай, не хрен тута языком мести… По мне, так – хоть с Вомбатом, хоть с хренатом… потом разберемси-и… Сейчас другому помощь нужна-а… Ить, молодежь, беспутныя-я, оххти-и, беспутныя-я… – Все обернулись в сторону Гризли. – …И глазами не лупай, не лупай на меня, чего на паренька накинулся? Чего? Ты его первый день знаешь? А Командир-то ваш, и правда… за бабой в Город ушел… ушел, сокол… А спроси: почем знаю? Так сам ему знак от ее и передавал. И незачем тута крайнего искать… Командир ваш сам себе на уме… Кого хошь вокруг пальца обведет… а парнишка, вишь, как переживает… Ты не переживай, паря, не дрейфь. Даст Бог, вытащим твою кралю…
– Как вытащим? – безнадежно спросил Саша.
– Энто-о… так и вытащим… на што у нас Пакость тогда? Думаешь, тока молоко давать? Э-э-э, дурила… ни хрена ты в жизни не рюхаешь. Ну-ка, голуба, подь сюда. – Это он к Пакости обратился. Мохнатая зверюга, до этого равнодушно внимавшая нашим разборкам, лениво встала и подошла к хозяину. Теперь только Саша понял, кого она ему так сильно напоминает. Ну, конечно! Вылитый резонат! У тех, правда, мохнатость пожиже будет и в глазах тоски поменьше. А так – один к одному!
