обратно. – Предоставляю вам самим право решать, кто умрет первым…
Вадим неожиданно резко прыгнул на Сафронова, по-прежнему стоящего в дверном проеме. Одновременно с этим раздался выстрел.
– Убегай, – прохрипел Вадим, наваливаясь всем телом на Михаила. – Или в окно прыгай… Только быстро, я долго его не удержу. Силы уходят…
Я не успела прийти в себя и сообразить, что происходит, когда раздался второй выстрел и Сафронов, вскрикнув, начал заваливаться на моего бывшего мужа. Через пару секунд, перешагнув через два распростертых в дверном проеме тела, в комнату вошел парень в черной кожаной куртке.
– Надежда Викторовна, вы как? С вами все в порядке? – озабоченно поинтересовался он. – Я уж испугался, что опоздал…
Я молча посмотрела на парня, потом перевела взгляд на мужчин, лежащих на полу, и со стоном прислонилась к стене. Меня трясло и хотелось кричать от страха. Но и кричать я тоже боялась…
– Вам плохо, Надежда Викторовна? – Парень, по-прежнему не выпуская из руки пистолета, шагнул в мою сторону. Я затряслась мелкой дрожью и, кажется, даже слегка завыла от ужаса. – Вы меня не бойтесь, я вас не трону. – Он торопливо сунул оружие куда-то за пояс брюк. – Меня ведь Николай Валерьевич специально приставил вас охранять. Я второй день за вами по пятам хожу, как тень… Да вам, похоже, совсем плохо. Побледнели как снег. – Охранник торопливо налил в фужер коньяк и почти насильно сунул его мне в руку. – Выпейте скорее, а то еще, не дай бог, в обморок грохнетесь, а нам с вами неплохо бы отсюда убраться поскорее, два трупа и еще один внизу. Пришлось Мишиного помощника вырубить на время. Не знаю, оклемается он или нет, но выхода другого все равно не было.
Коньяк подействовал на меня успокаивающе. Стараясь не смотреть в сторону дверного проема, я, медленно передвигая ногами, добралась до кресла и буквально упала в него.
– Может, сразу в машину мою пойдем? – просительно посмотрел на меня парень. – Я помогу вам спуститься. Вдруг кто-то слышал выстрелы…
– Нужно скорую вызвать… – глухо напомнила я. – И милицию…
– Вызовем из машины. – Парень заметно нервничал и постоянно оглядывался на дверь.
– А почему ты сразу не вызвал? Тогда они могли бы остаться живы.
– У меня приказа такого не было… – не слишком уверенно ответил он.
– Тебе велели меня охранять. Я правильно понимаю? – Охранник молча кивнул. – Если ты, как утверждаешь, ходил за мной по пятам целых два дня, то почему протянул так долго… зачем дождался, пока убьют Вадима? Ты должен был вывести Михаила из игры, как только Сафронов достал пистолет. Он же мог выстрелить в любой момент. А ты сзади запросто мог просто по голове ему стукнуть любым поленом, их полно на лестнице, и Вадик сейчас не лежал бы там… на полу…
– Но я должен был добыть неопровержимые улики…
– Что? – Широко раскрыв глаза, я уставилась на охранника. – Что ты сейчас сказал?!
– Мне нужно было записать на магнитофон все, что вы говорили, особенно важно, чтобы собственный голос Михаила Ефимовича был, ну как доказательство его виновности… – растерянно пояснил парень. – А что вы так смотрите на меня? Я что-то не так сделал? Мне Николай Валерьевич так приказал… Я все точно выполнил… Вы живы…
– Но ведь это не главное было, правда? – В моей душе поднималась такая жуткая злость и ненависть, что я даже встала. – Твой хозяин специально сообщил о своих подозрениях Сафронову, чтобы посмотреть, как он начнет юлить и выкручиваться. Он его давно подозревал, правда? Но ему нужны были неопровержимые доказательства… И он решил подставить наши шеи, чтобы получить их… Боже мой! Я и не подозревала, до какой степени мерзкими и циничными могут стать люди ради денег. Вашему Трифонову плевать на человеческие жизни… Хотя нет! Мы ведь для него совсем не люди, так, мусор, разменная монета для достижения своих целей! Какое ему дело, что из-за его экспериментов и закидонов погиб Юрка, Вадим и я тоже чудом осталась в живых! Охранять он меня поручил! Козел! Да если бы не Вадик, то там у двери сейчас валялась бы я, а ты побежал бы к хозяину с пленками, доказывающими вину его начальника охраны. Вадик спас меня ценой собственной жизни! Он бросился на дуло пистолета, чтобы своим телом прикрыть меня от пули. Это твой мерзкий хозяин его убил! Дай сюда сотовый, мне нужно срочно скорую вызвать!
Парень, растерянно хлопая ресницами, торопливо протянул мне телефон.
– А теперь проваливай к своему Николаю Валерьевичу!
– Но он велел мне, когда все кончится, привезти вас к нему… – Охраннику очень хотелось сбежать, он нерешительно топтался, не зная, как правильно поступить.
– Проваливай, я сказала! – еще более грозно рявкнула я. – Вали, если в тюрьму загреметь не хочешь.
Парень наконец решился, перескочил через трупы и уже из коридора спросил на прощание:
– Так что передать Николаю Валерьевичу?
– Передай, что он мразь! И что я его НЕНАВИЖУ!!! – в исступлении закричала я.
Эпилог
– Дим, извини, что задержалась. – Я бросила на стул сумку и заглянула в кабинет к Огородникову. – Пробки на улице жуткие. Да еще Вадик все утро капризничает, то ему не так и это не эдак… Как маленький.
– Да ничего страшного, – отрываясь от бумаг, улыбнулся адвокат. – Клиентов сегодня еще не было. Может, чайку попьем, а то я не завтракал сегодня даже…
– Желудок испортишь, будешь знать, – наливая воду в чайник, проворчала я. – Потом спохватишься, да поздно будет. Жениться тебе, Дим, нужно. Неужели претенденток нет? Ты парень симпатичный и зарабатываешь прилично… Я тебя с Мариной Кротовой как-то на днях у кинотеатра видела…
– Не до этого мне сейчас, Надь, – озабоченно отозвался Огородников, складывая листочки в белую пластиковую папку. – Я почти добился своего. Скоро Семен на своей шкуре убедится, как подлянки людям строить.
– Ты с ума сошел! – опустилась я на стул. – Неужели все-таки удалось уговорить Галю вернуться к тебе?
– Я ее убедил, что адвокат Огородников ни в какое сравнение с капитаном Кравцовым не идет. Да ты посмотри на меня, я же по всем статьям лучше этого замухрышки Семена…
– Дим, может, не стоит глупостями заниматься, семью разрушать?.. Ты хоть понимаешь, что ты и Семену, и Галине жизнь испортишь?
– Но они-то меня не пожалели, – насупился Дмитрий. – Знаешь, я как мучился, чуть нервный срыв не получил…
– Их понять можно. Они ведь полюбили друг друга… А ты… Ну, скажи, что ты с Галей делать будешь, когда она к тебе вернется? На улицу выгонишь или будешь жить и всю жизнь Кравцовым попрекать, отравляя жизнь и себе, и ей? Ты подумал об этом? Конечно, если ты ее еще любишь…
– Галю? – тупо переспросил Огородников.
– Нет, меня! – разозлилась я. – Конечно Галю, кого же еще? – Я протянула адвокату чашку свежезаваренного чая и бутерброд с ветчиной. – Ты же не маленький, Дим! Нужно отчет себе отдавать в том, что делаешь. Особенно если от этого судьбы человеческие зависят. Тут сто раз нужно отмерить, прежде чем отрезать.
– Ладно. Ты права, как всегда. Я подумаю о том, что ты сказала, – серьезно пообещал Огородников и поспешил сменить тему: – С тех пор как ты у меня работаешь, я хоть завтракать стал по-людски, да и вообще, ты со своим образованием психологическим очень мне в работе с клиентами помогаешь… А самой- то тебе хоть как, нравится здесь или по поездам тоскуешь? Не жалеешь, что с железной дороги ушла? Не тянет романтика, путешествия?
– Какая там к черту романтика, Дим? Смеешься, что ли? Грязные стаканы, белье, дымный титан да сануборка четыре раза в день… Тем более что и работать-то не с кем стало: Тани нет, Юры тоже, Афонову два года дали, Толика и то жена в какую-то фирму водителем пристроила… А к новому коллективу привыкать тяжело. Да и Афанасий Петрович от всего этого с инфарктом в больницу угодил, вряд ли теперь вернется в поезд. Так что я все равно ушла бы. Если бы твоя Ниночка неожиданно замуж не выскочила, то другую работу подыскала бы…
– Да я все равно тебя взял бы. Честно. Ты ведь и не секретарь вовсе, а помощница моя. Удивляюсь, как
