убежит и напьется. Получись по-другому, Тамара по ходу дела могла повернуть ситуацию по-всякому. Ну а дальше дело техники. Красная краска, нож и все такое прочее. Когда Стас вылетел из квартиры с «трупом», она спокойно встала, умылась, вышла на улицу и разыграла сестру усопшей Ренаты. Дальше ты знаешь. Парню таблетку в зубы, потом его принимает в свои нежные объятия «неутешный братец», Тамара убирается в квартире и начинает заниматься продажей апартаментов. Стаса в это время сначала держат в трансе при помощи таблеток, вероятно (Влад ведь неплохой химик), потом начинают «лечить и заботиться», захапывают все его движимое и недвижимое имущество (причем потерпевший сам им в этом активно помогает), переводят в денежный эквивалент, и все.
– Что – все? – не поняла Марина.
– Он больше не нужен, – пояснила Яна. – Как и все остальные «отпущенные на волю» пациенты.
– Ты хочешь сказать... – с ужасом прошептала собеседница.
– Да, мы думаем, их убили. Но наши мысли никого не интересуют, а доказательств нет. Даже заявлений о пропаже людей подать некому. Шульгины тщательно готовились к своим операциям, проверяли все: родственников, друзей. Людей выбирали с подходящей психикой, узнавали их слабые места и только после этого начинали разработку подходящего плана. С тобой вот только слегка прокололись. Где тебя угораздило подхватить эту мать Тамару?
– Да случайно все получилось, – замялась Марина.
– Видать, ты так сильно походила на лохушку, пахла такой глупостью, что тетенька просто не смогла пройти мимо такой удачи. Жадность фраера сгубила. Да не дуйся ты! Я же шучу, хотя...
– Какие уж тут шутки. – Подруга все же слегка обиделась. Надула губы, но продолжила рассказ: – Встретила эту стервозу на почте. Она какую-то посылку ждала, уже поздно было, ей и сказали: приходите завтра утречком, она давай орать, что живет далеко и даже переночевать негде. Ну, я и пригласила ее к себе в гости. Посидели, потрепались за жизнь, выпили слегка. Тут она стала отвары свои гребаные варить, на вкус приятные такие. Утром она на почту пошла, получила посылку и опять вернулась. Два дня у меня проторчала, интересно с ней было, и к пойлу своему меня приучила, ведьма. Потом уехала, мне термос целый оставила отвара, потом опять вернулась. Ну и закрутилось. Ты знаешь, Тамара так умеет рассказывать, заслушаешься. Про свою жизнь, про коммуну, слушаешь ее, и кажется, что так все это здорово интересно и вот оно счастье – трудиться и помогать людям.
– Вечно у тебя не слава богу – то цыгане, то ведьмы... – вздохнула Яна. – Пойду я пока, а то застукают нас с тобой, не дай бог. Приду завтра утром. Ты тут поаккуратнее, хоть ты и с прибабахом, но все равно жалко.
– Янусик, миленькая, не бросайте меня, ради бога! – взмолилась Марина. – Я теперь еще больше боюсь. Вдруг заметят, что я не пью ихнее пойло, и задушат.
– Не переживай, скорее отравят, – «утешила» Яна.
– Типун тебе на язык!
– Ну все, пошла я. Не дрейфь. Придумаем, как этих товарищей на чистую воду вывести.
Глава 21
В доме у бабки Степаниды, на окраине деревни Конюхово, где сыщики за очень небольшие деньги умудрились снять вполне приличное жилье, в печке пылал огонь. Наколов дрова, Митрич вместе с хозяйкой приступил к «научному приготовлению борща». Старик ни за какие коврижки не захотел оставаться в городе. К двум своим должностям секретаря и сторожа он самочинно добавил еще и обязанности завхоза. Заполучив свой кабинет, он страшно загордился и возомнил себя незаменимым во всех отношениях.
– И не думайте, миляги, без меня тако крупно дело обстряпать. Без Митрича вы там и дня не протянете, – безапелляционно заявил он.
– Зачем ты потащишься с нами, дед? – искренне удивился Корчагин. – Мы ведь в деревню едем глухую, не на курорт. Сиди тут в конторе, чаек попивай, телик смотри, на телефон откликайся.
– Вот именно, Мишаня, именно! Не на курорт едете. В ентом Конюхове небось и магазина-то нету, так и будете голодными сидеть. Не в обиду будь сказано, Яночка-то Петровна не больно хозяйственная барышня. Мозговитая, конечно, – поспешно добавил старик в ответ на грозный Мишанин взгляд, – что есть, то есть, но готовит скудно. Без сосисков и пельменев магазинных на кухне растеряется, боюсь, а Митрич вам хоть из травки может таку блюду сгоношить, пальцы отъешь вместе с ложкой. Будете вы, как министры, сидеть, мысли думать, а я ваш быт обустрою в лучшем виде. Не сумлевайтесь, Митрич за просто так хлебушек кушать не привык.
Спорить с хитрым старикашкой себе дороже, все это поняли в первый же день его работы, когда он категорически потребовал установить в его «кабинете» газовую плиту. Миша отмахнулся, сказав, что электрочайника вполне достаточно. Митрич надулся и вышел. Не было его довольно долго. Корчагин уж испугался, что от обиды дед вернется к себе на помойку. К вечеру сторож возвратился. За это время он обошел все близлежащие кафе, магазины, сгонял на продуктовый рынок и, потрясая перед носом Михаила бумажками с ценами, за пять минут обрисовал перспективы грандиозной экономии, если он и все агентство вместе с ним будет потреблять пищу, приготовленную им из продуктов, купленных на рынке. Потом Митрич начал ругать блюда, подаваемые в соседских кафе.
– Митрич, дорогой, ты уж, братец, совсем заврался. Ты же ни разу не ел в кафе ничего из того, что так азартно хаешь.
– Да! Я не покупал, – ответил с достоинством старик, – дурак я, что ли, три червонца за миску супа, которой и Бобик не наестся, отваливать. Но я не вру. Я нюхал. Раньше мы с Бобиком часто сидели и нюхали, чем из этих кафов пахнет. Иной раз нам давали и попробовать кой-чего из недоеденного. Голодный, конечно, скуса не разумеет, мы-то с песиком за милую душу все остаточки подъедали и мисочки вылизывали, но, раз кто-то это оставлял недоеденным, значицца, пища так себе. Я прав? То-то!
Мишка, прибитый такой логикой, пообещал завтра же приобрести электрическую плитку. На что дед попросил у него карандаш и быстренько посчитал, что газовая плита намного практичнее, за счет экономии электроэнергии. Яна, видя такие задатки финансиста в тщедушном тельце бывшего бомжа, предложила Митричу место бухгалтера, на что тот ответил: «Своих делов полон рот» – и гордо удалился.
В ожидании кулинарного чуда Сидора Дмитриевича друзья, расположившись у стола в горнице, в очередной раз держали совет.
– В целом мне все ясно. – Антон обвел разложенные на столе документы многозначительным взглядом. – Картина преступления проста и незамысловата. Супруги Шульгины вступили в преступный сговор с целью незаконного обогащения за счет других граждан. Парочка подобралась под стать друг другу. Мастера во всех областях. Они расторгли брак, чтобы развязать себе руки для достижения корыстных целей любой ценой. Несколько эпизодов их преступной деятельности мы знаем, большинство же, по-видимому, пока за кадром. Того, что мы имеем, уже вполне достаточно для открытия уголовного дела (что я и сделал), но повода для задержания фигурантов пока нет. Конечно, дело это не из самых запутанных и его в конце концов доведут до суда. Но за это время почуявшие жареное Шульгины по-быстренькому смотают удочки и откроют филиал коммуны где-нибудь в другом уголке нашей необъятной родины, возможно под другой фамилией. И искать нам их тогда не переискать. А могут вообще эмигрировать за границу, денег, как я понимаю, у них предостаточно. Такие дела, господа присяжные заседатели.
– Что ты предлагаешь?
– Я думаю, мы должны искусственно ускорить события, – как правило, самые нелепые ошибки преступники совершают в спешке. А для этого у нас есть огромадный козырь в рукаве – Марина, жаждущая мести.
– Ты не забыл, что еще одна наша клиентка, Ольга Петровна Мазурова, находится сейчас в руках преступников, и если поведение Тамары мы можем хоть как-то отслеживать, то Влад вообще находится неизвестно где, и его планы крайне туманны. Если здесь милиция возьмет за жабры Тамару, то Славика, а вместе с ним и Ольгу мы рискуем не увидеть больше никогда.
– Я поняла, ты предлагаешь ждать, пока объявится Влад? – уловила его мысль Яна.
– Да, – кивнул Антон. – Я связался с Адлером, они смогли вычислить домик, принадлежащий семье Мазуровых, но, к сожалению, они опоздали. Хозяева, по словам соседей, накануне отбыли в неизвестном направлении на машине Шульгина. Похоже, вскоре после разговора Ольги с тобой.
– Как думаешь, куда они направляются? – спросил Миша.
– Да куда угодно. Людям с деньгами открыты все пути-дороги. Кстати, я забыл сказать, по пути
