партнером.
Я старался быть как можно внимательнее, постоянно восхищался красотой своей новой русской знакомой, не забывая поднимать тосты по этому поводу. Алена расслабилась, часто смеялась, охотно выходила танцевать как под медленные, так и под быстрые мелодии. К концу вечера мы стали почти друзьями.
К интересующему меня вопросу я позволил себе приступить только тогда, когда провожал изрядно захмелевшую девушку до дома. Она жила неподалеку от места нашей встречи, и мы решили прогуляться по ночному городу.
– Знаете, Аленушка, ваш шеф показался мне не очень доброжелательным человеком. Наверное, нужно иметь ангельский характер, чтобы угодить ему.
– Вовсе нет, – живо отозвалась секретарша. – Максим Алексеевич обычно довольно любезен, только сейчас у него такие проблемы, что ему просто тошно с людьми общаться.
– Да что вы говорите! Я полагал, что он уже разобрался с утренними неприятностями.
– Да это ерунда… Ну, не то чтобы ерунда… Но по сравнению со всем остальным… Просто сгорела квартира его младшего брата.
– Какая же это ерунда? Надеюсь, с братом господина Горохова все в порядке? Он не пострадал при пожаре?
– Видите ли… Дело в том, что сам он погиб несколько дней назад, а квартира стояла пустая. Не пойму, что могло там случиться. А на завтра назначены похороны Евгения Алексеевича… – Глаза у девушки наполнились слезами.
Она полезла в сумочку, видимо, за платком или просто чтобы скрыть волнение. Я молча переваривал информацию. Поджог квартиры Евгения (я не сомневался, что это был именно поджог) усложнил дело еще больше. Какие следы хотят скрыть, разгромив квартиру Яны, уничтожив все у Жени? Нашли они то, что искали, или продолжение следует?
– Миша, о чем вы так задумались? – Голосок Алены вернул меня на землю.
– Я вот размышлял, что могло случиться с братом господина Горохова? Я думаю, что люди такого масштаба застрахованы от разного рода несчастных случаев. Наверное, авиакатастрофа или авария…
– Его убили, – тихонько произнесла Алена.
– Даже так?! У него не было телохранителей?
– В тот день он отпустил их. Говорят, он поехал к женщине. Ну и ее ревнивый муж убил Женю. – Губы и кончик носа у девушки предательски задрожали.
– Какая нелепость! Зачем же было отпускать охрану?
– Вы не знали Евгения. Он был такой романтик. А с двумя бугаями сзади какое уж свидание. Вообще, он обманул всех. Сказал, что будет в офисе, и отпустил охрану. А сам сел в машину главного бухгалтера с тонированными стеклами (она, кстати, пропала) и выехал на ней с территории. Когда его хватились, уже поздно было.
– Так он тоже с вами работал?
– И да, и нет. У него и свои дела были, личные.
Уточнять я не стал, боясь спугнуть разговорившуюся девушку. Алену не требовалось подгонять, казалось, она сама была рада поговорить о том, что волновало ее последние дни.
– Максима Алексеевича в это время не было, в Женеву летал, на переговоры. Он очень разозлился, когда узнал об охране, обзывал Евгения мальчишкой. А около десяти позвонила эта женщина и сообщила о трагедии. Я, кстати, видела ее потом, ничего особенного…
– Кого ты видела, Алена?
– Женщину, из-за которой убили Женю. Я с ней довольно долго по телефону разговаривала и сразу голос узнала, как только они вошли в приемную.
– Кто они?
– Она и Максим Алексеевич. Не такая уж и красавица. Наверное, старше Жени, меня-то уж точно старше.
– Алена, ты что, была влюблена в младшего брата хозяина?
Она покраснела, прямо вспыхнула от корней волос до кончиков ушей:
– Он всем нравился.
– Да ладно. Ну, что ты так разволновалась… А зачем эта женщина приходила к Максиму Алексеевичу?
– Кто ее знает? Кстати, я не заметила у нее ни особого расстройства, ни слез. Одета тщательно, накрашена. Видно, что смерть Жени не выбила ее из колеи, – неожиданно зло выдала Алена.
– Может, это не она была?
– Да она, точно! У нее на поясе Женин телефон был прицеплен. Я сама ему чехол покупала к 23 февраля. И голос я узнала.
– И что, долго они беседовали?
– А они почти и не беседовали. Я, когда кофе подавала, видела, они рассматривали какие-то фотографии. Целую кучу. Он ей показывал, она смотрела. Даже слова при мне не сказали. Максиму Алексеевичу вообще не до бесед было, я же видела – он никак в себя прийти не может от такого удара. Вскоре она уехала с Леликом и Болеком, а хозяин в милицию стал звонить.
– Лелик и Болек. Чудно звучит, как в мультике.
– Это личные телохранители господина Горохова, они всегда вместе, вот их так и прозвали. Я их, кстати, ни разу с тех пор не видела. Ни того ни другого. Видимо, эта женщина действительно была очень дорога Жене, если его брат поручил ее охрану своим лучшим людям. Наверное, боится, что муж убьет и ее тоже, как любовника. Хотя вроде говорят, он в тюрьме. Зачем ей тогда охранники? На всякий случай, наверное.
Я задумчиво посмотрел на девушку. Охранники или тюремщики? Вот в чем вопрос. От ответа на него многое зависит в моих дальнейших планах…
– Не всегда такая забота бывает в радость, – заметил я. – Ей хоть есть где разместить двух лбов здоровенных для круглосуточной охраны?
– Да нет, что вы! Они же не к ней поехали. Я сама вызывала машину…
Из дальнейшего разговора я узнал, что Яну с собакой отвезли на дачу близ деревни Лесная, в пятнадцати километрах от города. Где она, очевидно, и находится по сей день.
Еще Алена рассказала о трагической судьбе братьев Гороховых и, что значительно больше интересовало меня, о делах, которыми занимались последнее время Максим и Евгений Гороховы. По словам девушки, Женя, как правило, в коммерцию не лез, он занимался чем-то вроде сыска. Проверял на благонадежность новые фирмы, которые желали сотрудничать с «Альянсом», их кредитоспособность, чистоплотность, манеру вести дела и расчеты. Еще он занимался рекламой, связями с общественностью. Также, хотя и не числился, он был фактическим руководителем одной из местных газет.
Основным бизнесом занимался Максим. Он ездил по заводам, находил партнеров, заключал договора, был в курсе бухгалтерии корпорации. Являлся практически единовластным царьком, хотя теоретически группа управлялась советом директоров.
После шикарного обеда в ресторане Алена очень заинтересовалась мной. Связать судьбу с богатым иностранцем – мечта любой девушки. Я всячески старался показать, что намерения мои не ограничиваются однодневным свиданием. «Ради нее» я отложил «отбытие в Швецию». В день похорон Евгения заявился в офис проведать «мою девочку». Как я и ожидал, ей необходимо было присутствовать на церемонии, я попросил ее не волноваться и обещал подождать прямо на рабочем месте. Девушка включила мне покер на компьютере, чтобы я не скучал, и упорхнула. Двух часов ее отсутствия мне хватило, чтобы тщательно изучить и частично переписать содержимое компьютеров Алены и даже Евгения.
Как только Алена ушла, я первым делом попытался попасть в кабинет Максима Алексеевича, дверь оказалась запертой и неприступной, как, собственно, и следовало ожидать. Попробовав связаться с базой шефа через компьютер секретарши, я натолкнулся на мощный пароль аж из восемнадцати знаков, отгадать которые, естественно, не представлялось возможным. Пришлось оставить эту безнадежную затею и удовлетвориться более доступными объектами. Тут удача не изменила мне, кабинет Горохова-младшего был прямо напротив приемной, число охранников в этот день сильно сократилось: ведь хозяин уехал, и на
