уединение, впустила в свой мир постороннего человека.
— Ладно уж, потерплю пару месяцев, скоплю на памятник, и все станет по старому, — говорила она себе.
Теперь она знает, по-старому уже никогда не будет. Скоро совсем НИЧЕГО НЕ БУДЕТ.
Взглянув впервые на своего жильца, Нелли сразу же потеряла к нему интерес. Этот человек был не ее, не Неллиного, круга. Слишком красивый, элегантный, дорого со вкусом одетый мужчина не мог интересовать сорокалетнюю старую деву, не умеющую пользоваться косметикой, носящую вечный конский хвост на голове. При оформлении временной прописки выяснилось так же, что он безобразно молод — Владу шел только тридцать третий год.
Сейчас, спустя столько месяцев, Нелли мучительно пытается понять, ПОЧЕМУ все изменилось, когда вдруг, как ОНА МОГЛА позволить себе увлечься настолько, что позабыла о разуме и стыде. Пожалуй, сейчас она понимает — Влад сам подталкивал ее к этому. Пылкие взгляды, внимание, двусмысленные речи не могли не произвести впечатления на неискушенную натуру одинокой женщины. Конечно, сначала Нелли не могла и вообразить, чем все это закончится, но первый шаг был сделан, когда она заинтересовалась не им, нет, его непонятным отношением к ней. О влюбленности она и не помышляла, просто порой вечером женщина думала о своем соседе, его внимании к ней, что он сказал, как посмотрел. Нелли увидела, что рядом живет просто человек, а не какой-нибудь киногерой. Ведь только ненормальные женщины влюбляются в экранных красавцев. Ей стало как-то вдруг неудобно за старый халат, блеклые волосы, стоптанные домашние тапочки. Настоящее горькое потрясение испытала Нелли однажды, случайно увидев отражение их двоих в гостином зеркале. Шикарный махаон с яркими крыльями и маленькая серая полуприбитая газетой моль. Взяв на следующий день отгул, моль отправилась в салон красоты с отчаянной решимостью вернуться оттуда пусть не роскошной яркой бабочкой, но хотя бы миленькой капустницей. На преображение пошли деньги, отложенные на памятник. В салоне красоты Нелли провела не меньше восьми часов: парикмахер, визажист, маникюрша и косметолог изо всех сил пытались исправить то, что природа и долгие годы безразличия к себе изуродовали во внешности не старой еще, в общем то, женщины. Отчасти им это удалось. Парикмахер мог бы гордиться безупречной прической на свежепокрашенной головке, умелый макияж немного скрыл длину носа, увеличил глаза, придал лицу яркость и индивидуальность. Хотя, по чести сказать, из Золушки в принцессу она так и не превратилась, но сама была поражена своим отражением в зеркале. В тот день она впервые неодобрительно вспомнила о матери. Зачем та твердила о естественности красоты, почему не научила ничему из того, что должна уметь любая мало-мальски приличная женщина? Возможно, жизнь ее прошла бы куда ярче и интереснее, пойми она это немного пораньше. Разорившись на миленькое платьице, надев его прямо в магазине вместо блеклых юбки и блузки, она с замиранием сердца направилась к дому. Опьянев от событий этого дня, новых необыкновенных ощущений, обретенной «красоты» и «элегантности», она практически не удивилась восхищению, с которым встретил ее Влад на пороге квартиры. Он пел ей о своих чувствах, и она верила. В такой день все может быть, ведь видела же она себя в зеркале — такую красивую и загадочную, такую женщину можно полюбить, ну пусть не полюбить, но увлечься ей можно, безусловно! Даже не поужинав ( и не пообедав кстати), она впервые в жизни в этот вечер оказалась в постели с мужчиной. Влад был прекрасен, любезен, предупредителен. Узнав, что будет первым мужчиной в жизни Нелли, он пообещал сделать эту ночь волшебной и незабываемой. Сначала они долго целовались, как школьники, запивая ласки шампанским с птичьим молоком, в голове Нелли все шумело и кружилось, ей было весело и ни сколько не стыдно, оказаться вдруг совершенно раздетой рядом с обнаженным мужчиной. Видя его физическое совершенство, ей казалось, что и она не хуже, в движениях пыталась изобразить негу и грацию, подсмотренную в постельных сценах бесчисленных телевизионных сериалов. Душа ее пела, тело, никогда не знавшее ласки, замирало и трепетало в опытных руках партнера. Когда, наконец, свершилось то, ради чего и затеваются всяческие любовные интрижки, ей было безумно больно, но даже от этого она испытала блаженство. Любое сильное чувство, эмоция приносили ей счастье и удовлетворение. Затем он снова ласкал ее, благодарил, восхищался тем, как долго она ждала ЕГО, ЕДИНСТВЕННОГО и неповторимого. Она верила, она была горда своим целомудрием, оказалось, что не зря столько лет прошло впустую, прожитые годы наполнились смыслом — она не прозябала в тоске и одиночестве, забытая всеми, НЕТ, она ЖДАЛА. Ждала своего любимого и дождалась, наконец. Смотрите все. И все завидуйте.
Так закончился последний день спокойной и уверенной жизни Нелли Павловны Абросимовой. Утро принесло сомнения, неуверенность, страх.
Проснулась Нелли поздно. Лежала, боясь пошевелиться и разбудить Влада, по хозяйски обнявшего, ставшую теперь его женщину. Она боялась открыть глаза, боялась даже дышать, страшась представить, что будет, когда он проснется, как произойдет их встреча сегодня, без шампанского и при безжалостном свете дня. Все тело болело. Состояние ее было совершенно разбитым, руки, ноги, голова, казалось, не слушались ее, были чужими. Но все же нужно идти на работу. Вчера ей с трудом удалось выпросить отгул, да и сегодня она уже прилично опаздывает. Затаив дыхание, Нелли потихоньку стала выскальзывать из под руки, обнимавшей ее. Мужчина вздохнул глубоко и открыл глаза.
— Куда это ты собралась, любимая? Хочешь улизнуть, не получив утреннюю порцию ласки? — Спросил он, нежно погладив ее грудь.
У Нелли перехватило дыхание, задрожали ноги.
— Мне нужно на работу, я и так уже опоздала, — оправдываясь, прошептала она, пытаясь натянуть одеяло до подбородка.
— Дорогая, вчера ты была так очаровательно раскована, а сегодня пытаешься скрыть от меня то, что ночью давала даже целовать. А ну-ка, прочь это дурацкое одеяло, что под ним спрятано такого, что я еще не видел? Признавайся, проказница.
— Мне просто холодно, — жалко пролепетала она. Без одеяла стало стыдно и неуютно. Свое поведение показалось ей детским и глупым. Взрослая женщина, а суетится и краснеет, как школьница. Что же делать ? Встать и уйти? Или дальше лежать голяком, как на выставке? И как быть с работой?
— Дорогая, ты совсем не хочешь меня больше, я чем-то разочаровал тебя ночью, я разонравился тебе? Почему сегодня ты шарахаешься от меня, будто не ты вчера вытворяла на этой кровати такое, что даже я восхитился твоей сексуальности?
Нелли было так стыдно, что хотелось плакать, Смеется он над ней что ли, или нет? Как разобраться в том, чего не понимаешь. Видимо, напряжение и такая буря эмоций отразилась на лице смущенной женщины, что партнер немного сбавил обороты.
— Что ты, глупышка, стесняешься меня что ли ? Брось ты это. Запомни, теперь ты — моя женщина. Моя целиком и полностью. Ты совершенно меня устраиваешь во всех отношениях, моральных и физических. — Твердо и уверенно сказал он. — Ну, а теперь, дорогая, начинай привыкать к несвободной жизни. Давай-ка отметим первое утро совместной жизни хорошим завтраком. Для начала сообщаю тебе: твой мужчина любит прилично питаться, так что вперед, мой генерал, на штурм плиты и кулинарной книги.
Через двадцать минут, они сидели напротив друг друга за столом. Влад лениво жевал, между делом просматривая газету, Нелли нервничала, с беспокойством глядя на часы. Наконец, допив кофе, мужчина потянулся и встал. Чмокнув хозяйку в щеку, сказал :
— Для начала неплохо. Спасибо, дорогая. Я пошел на работу, вернуться постараюсь пораньше, не скучай, приготовь что-нибудь вкусненькое. Держи, тут деньги на продукты. Ну все, пока.. Да, кстати, не забудь забежать в консерваторию и получить расчет, а то прибегут тебя искать.
— Зачем расчет, какой расчет ? — Всполошилась Нелли. — Куда же я пойду, на какую работу меня потом возьмут? Да я и делать то больше ничего путью не умею.
Влад поставил барсетку на тумбочку, подошел к Нелли и взял ее за подбородок — Запомни, милая, — очень серьезно произнес он — Ни один приличный мужчина не должен позволять своей женщине работать, или шляться неизвестно где и неизвестно с кем. Так повелось издревле. Не волнуйся, я смогу содержать и баловать дорогого мне человечка. Я хочу владеть тобой и твоими мыслями безраздельно. Делить тебя я не готов, извини. Ну, разве что с нашими будущими детишками. Если хочешь быть со мной, прими это без споров. Я эгоист, наверное, но хочу быть твоим центром вселенной, дорогая. Решай.
С этими словами, Влад вышел за дверь. Потрясенная Нелли еще минут пять стояла, как монумент, переваривая услышанное. Детишки ? Он готов содержать ее? Неужели ей только что сделали предложение?! Меньше чем за сутки в жизни одинокой старой девы произошло столько событий и перемен, что силы просто оставили женщину. Ни за что на свете не хотела она потерять свалившееся так внезапно
