бесплодность наших поисков не особо расстроила. Становилось все жарче и жарче.
– Похоже, твои друзья выбрали другое место для своего отдыха. – Наконец предположил Никита. – По крайней мере в ближайшей округе их точно нет…
– Может, я что-то не правильно поняла. – Пожала плечами я. – А может, у них изменились планы, и они вовсе отменили поездку. Надо было позвонить перед выездом. А я понадеялась на русский авось и вот, сам видишь, что из этого получилось.
– Значит, решено, поискам конец? – Вопросительно посмотрел на меня Никита.
– Конец. – Вздохнула я.
– Тогда предлагаю остановиться и сделать привал. Искупаться и немного перекусить. Согласна?
– На все сто. – Кивнула я. – Никаких сил больше нет в куртке париться.
– Поехали, покажу пляж! Ни в одной Турции не увидишь такого. Песок чистейший и вода прозрачная, как стекло.
Место, и правда, было изумительно красивым. Спокойная гладь озера искрилась и переливалась, прогретый солнцем песок был таким чистым, что казался почти белым. Сзади озеро окаймлял полупрозрачный сосновый лес, мощные деревья которого отражались в неподвижной воде, как в зеркале. Воздух то и дело прорезали стремительные молнии чаек.
– Здорово. – Выдохнула я. – Прямо как в сказке.
– Еще бы. Считай это сказка и есть. Знаешь сколько этому озеру лет? Ученые считают больше тысячи, как и всем остальным, которые мы с тобой сегодня видели. Обычно озерам в природе совсем не длинный век отмерян. Особенно таким, относительно маленьким. Они или пересыхают, или зацветают и превращаются в болота. Но здесь места уникальные. Какой-то сказочный аквабаланс, который позволяет на протяжении стольких лет всей этой красоте сохраняться и размножаться в удивительной гармонии. Вообще об этом намного лучше меня Олег тебе расскажет. Он у нас в лесничестве метеорологом работает, а заодно диссертацию насчет этого самого баланса пишет. Он считает, что эти озера и еще на тысячу лет сохраниться могут. При условии, конечно, что человек к нему свои руки не приложит. Сейчас здесь народ почти не появляется. Туристов и то мало, а заводов к счастью нет. И строительства крупного тоже не ведется. Раньше эти места вообще непроходимыми считались, даже дороги нормальной не было. Только верхом охотники сюда добраться могли, или на лыжах по снегу, пока после войны в лес не пригнали полторы тысячи пленных немцев, которые и проложили эту узкую бетонку. Потом уж лесничество поставили… Ну что, давай хлопочи по хозяйству. – Он отцепил от седла сумку с продуктами, подал ее мне, а сам, быстренько скинув одежду, в одних плавках с разбегу бросился в воду.
Я достала из сумки аккуратно упакованные Никитой продукты, завернутые в цветастую скатерть и принялась накрывать импровизированный стол.
– Оказывается, я здорово проголодался. – Заявил мокрый Никита растягиваясь на теплом песке рядом со скатертью. – Ну что пообедаем, чем бог послал, как говаривал знаменитый Остап Бендер?
– Это не он говорил. – Поправила я, разрезая помидор. – А заведующий богадельней. «голубой воришка» Помнишь?
– Помню. – С набитым ртом отозвался Никита. – «Двенадцать стульев» вообще всегда моей любимой книгой были. Как прочитал еще в школе, так и влюбился.
Я вздрогнула и посмотрела на Никиту.
– Мой муж тоже обожал Ильфа и Петрова… – Невольно вырвалось у меня.
– Так ты замужем? – В его голосе мне послышалось едва прикрытое разочарование.
– Была. – Неохотно ответила я, досадуя на свою неосторожность.
– Развелись что ли?
– Он умер… Знаешь, мне не хотелось бы больше об этом говорить. Может, потом когда?нибудь…
– Как хочешь. – Никита перевернулся на спину и закинул руки за голову. Над полянкой повисла тишина лишь время от времени прерываемая криками снующих над озером чаек.
– Никит… – Нерешительно начала я. – Может, я лезу не в свое дело, но после разговора с твоей бабушкой мне хочется спросить тебя об одной вещи…
– Спрашивай. – Рассматривая сквозь полуприкрытые ресницы облака, проплывающие по небу, разрешил он.
– Вот все люди… ну по крайней мере очень многие, мечтают разбогатеть… Чтобы не дрожать над каждой копейкой, заниматься тем, чем хочется, близких баловать подарками разными…. Да и вообще о будущем с тоской и страхом не думать.
– Ну, это вполне естественно, – видимо не совсем понимая к чему я клоню, согласился Никита. – Каждый человек о хорошем мечтает. У некоторых мечты даже сбываются… Правда не у всех, но помечтать никому не возбраняется, правда?
– Ну а ты?
– Что я?
– Ты разве не хочешь разбогатеть? – Поинтересовалась я.
– Что я дурак, что ли? – Никита перекатился на бок и с удивлением уставился на меня. – Конечно, хочу. Еще как хочу. Я бы тогда «Мерседес» себе купил последней модели, целую конюшню рысаков, яхту… Да мало ли что еще можно на деньги купить. Путешествовать бы стал. С детства хотелось мир посмотреть… – Мечтательно улыбнулся он. Потом вздохнул и, слегка поскучнев, добавил. – Только вряд ли получится, боюсь, что именно моя мечта о богатстве своего воплощения в действительность не найдет. А почему ты решила, интересно, что я хочу всю жизнь бедным прожить? Я вроде работаю, на печке не лежу…
– Просто Авдотья Тимофеевна как?то так вскользь упомянула, что отец твой состоятельный человек. Даже очень состоятельный, можно сказать богатый… Почему ты даже не пытаешься с ним связаться? Ты же все?таки ему сын. Родной…
– У меня нет отца. – Хмуро сообщил Никита. – И никогда не было. Это чтобы ты знала. А если про того человека говорить, из?за которого мама умерла, то он, и правда, богатый. Миллионер, говорят. Только с чего ты взяла, что он вот так вот с радостью и нетерпением начнет вдруг со мной своими капиталами делиться? Он за двадцать семь лет ни единого раза не вспомнил о моем существовании…
– То есть тебе гордость не позволяет к нему обратиться? – Продолжала настаивать я.
– Да при чем тут гордость? – С досадой отозвался Никита и сев начал нащупывать рукой сигаретную пачку. – Дело не в гордости. То, что я этого человека не люблю, это понятно. Надеюсь, не нужно объяснять почему?
– Ну, он тебя бросил, вернее твою мать…
– Она умерла из?за него. – Резко продолжил Ник.
– Ты извини, но тут я не совсем с тобой согласна. Не знаю, что он за человек, твой отец, и почему повел себя так не красиво, но насколько я понимаю, твоя мама при родах умерла. А это могло случиться, даже если бы они с Семеном поженились.
– Откуда ты знаешь, что отца звали Семеном? – Удивился Никита. – Я, вроде, ничего не говорил на эту тему…
Я прикусила язык, кляня себя за очередную оплошность.
– А как его еще должны звать, если у тебя отчество – Семенович? – Наконец нашлась я. – Да и бабушка его Семеном называла…
– Бабушка обычно называет его просто «он». Он и все…
– Не любит она его да?
– А за что любить? – Пожал плечами Никита. – Она ни одной копейки помощи от него за всю жизнь не видела, даром, что миллионер. Ты вот говоришь, почему я не пойду к нему и не брошусь на грудь с криками «Милый папочка! Вот мы и встретились…» … А как ты думаешь, он это заявление воспримет? Обрадуется? В доме своем поселит? Деньгами осыплет? Да меня в этот самый дом даже на порог охрана не пустит. Можно, конечно, экспертизу генетическую через суд требовать начать, но противно это как?то. – Он задумчиво посмотрел на тлеющий кончик сигареты. – Наверное ты права, гордость мешает.
– Неужели не обидно? – Тихо спросила я. – Ведь он твой отец и должен…
– Да ладно тебе! Чего он мне должен? – Усмехнулся Никита. – Я сам здоровый мужик, с руками, с ногами, голова тоже вроде есть. Проживем с бабкой как?нибудь, с голоду не помрем… А на отце я давно уже крест поставил. Сначала все дергался на этот счет, хотел разыскать, в глаза посмотреть… Но это вместе с
