Белуанта, мне кажется, знает только Великий герцог…
— Уфелд вернется, расскажет, — холодно сказал я.
Не объяснять же всем, что байг расскажет придуманную мной историю, и Белуанта ее подтвердит. Мол, в отряде был могучий колдун, пришедший из дальнего далека, он и сразился с королем. А дальше она ничего не помнит — как и все ополченцы. Добро еще, что не до конца утратила разум, и серый байг Уфелд не сплоховал — вывел ее к людям. Слова Белуанты никто, то ли к сожалению, то ли к счастью, подтвердить или опровергнуть не сможет.
— Мне кажется, Шедуан, что Вы приехали не рассказывать нам о Двойной Кошке. Есть предложение? Излагайте.
'Вот так, по-герцогски, быка за рога. Прощупать меня ты прощупал, я тоже кое-что понял, пора и политикой заняться, будь она неладна'.
Позицию гостя вкратце можно было изложить в трех пунктах. Первый пункт: у меня есть три варианта поведения. Попытаться завоевать корону Согури, полностью отделить герцогство от королевства, или оставить все как есть, добившись для герцогства новых земель и большей самостоятельности. Второй пункт: гроссведуны королевства категорически против меня во главе королевства и поддержат претензии Акеолина. Пункт третий: если я не стану претендовать на корону, Шедуан и солидарные с ним гроссведуны помогут мне договориться с Акеолином, или, что то же самое, с Темразиком.
— Я понял, незачем продолжать, — перебил я Шедуана довольно невежливо. Впрочем, мог ли быть невежливым государь, слушая представителя, что ни говори, побежденной стороны?
— Решать я буду, посоветовавшись со знатнейшими людьми герцогства, — я сделал паузу и посмотрел на своих гроссведунов. Спокойны, должны уже точно знать, к чему я склоняюсь. — Но переговоры готовьте, лишними они не будут. А Темразику скажите, что мои войска с занятых позиций не уйдут…
Вот и всё. Свершилось то, что должно было свершиться. Я, Великий герцог Согури Юрай, в земной ипостаси Юрий Кондрахин, одержал решительную победу, за которую отдали жизни так и не понятая мною до конца Хитар и тысячи других людей. Пришла пора раздавать награды.
А ведь победу я и в самом деле одержал: в этом мире больше не существовала проекция Предначертанного Врага. Более того, благодаря вмешательству Шедуана сотоварищи, Предначертанный Враг в любом из тысяч миров лишился части своей силы, которую так просто не восстановить. А моя миссия здесь кончилась. Или почти кончилась, если я хочу оставить о себе добрую память. Да черт с ней, с памятью! Пусть меня забудут, вычеркнут из анналов своей истории. Главное, человеком остаться. Впервые не кто-то, а я сам решаю, когда мне уйти отсюда и что после себя оставить.
Хрен вы меня раскусили, господин Шедуан! Все ваши варианты — для уроженца Сегеды. А у меня будут всё по-другому.
Я приказал позвать в мою палатку Белуанту, как только стало известно о её приезде. Девушка явилась достаточно быстро. Была она бледна и избегала смотреть мне в глаза. Причину я понимал. С момента чудесного спасения Белуанта ни во что не вмешивалась и, по-моему, ни на что не претендовала, признав меня властителем, чьи права на престол никем и ничем не ограничены
— Присядь, Белуанта, — предложил я, пододвигая к ней табурет, — обещай мне, что наш разговор не выйдет за пределы этих стен.
Белуанта впервые взглянула на меня и молча кивнула.
— Помнишь про сватовство неленского хана? — спросил я. — Кажется, ты отнеслась благосклонно к этой кандидатуре. Я, признаться, не слишком хорошо его знаю, но уже то, что он открыто не примкнул, ни ко мне, ни к Сумуру, характеризует его как хорошего политика. А что он недурен собою, я говорил тебе еще тогда. Мне неизвестно, что говорили тебе герцог с герцогиней, но ответ хану был дан положительный, они просили лишь о некоторой отсрочке. Если ты не передумала… Нет, не передумала? Как тебе известно, законы престолонаследия не дозволяют женщине занять престол. Сажать же на него кого попало мне бы не хотелось, тем более, это неизбежно спровоцирует новую войну.
Кажется, Белуанта по-прежнему ничего не понимала.
— Я хочу, чтобы герцогство возглавил твой будущий супруг Хуратик Иттис, оставаясь в то же самое время верховным ханом Нелена. Да, по сути, это объединение под единой властью двух государств.
Как ни была ошеломлена Белуанта, она быстро просчитала всю выгоду моего предложения. Один лишь вопрос рвался с её языка: а как же я?
Ответ был известен только мне, и я не спешил его обнародовать. 'Поспешай медленно', — говорили римляне. Меня, победителя, уже все вокруг величали Великим герцогом, однако официального утверждения в Госке еще не произошло. И мне надо было успеть исчезнуть до этой процедуры.
Простившись с Белуантой, я вызвал барона Шурра, подошедшего со своим отрядом уже к концу кампании. В нескольких сражениях он все же поучаствовал, так что обвинять его в нахлебничестве было бы несправедливо. Не из соседней ведь деревни явился киселя хлебать. С ним мы переговорили так же наедине, и разговор этот не занял много времени. Почти тут же барон со своим немногочисленным воинством отбыл на родину. Для быстроты я снабдил Шурра сменными лошадьми.
А дальнейшее уже не интересно. Хуратик заявился в Госку накануне общедворянского собрания, получил мое благословение и согласие на брак самой Белуанты, а так как утром вместо меня обнаружилась лишь короткая прощальная записка, то его и провозгласили Великим герцогом. Надеюсь, их союз будет счастливым не только с политической точки зрения.
Орёл, 2010 г.
