врачам могли бы побольше. Это было бы справедливо.
– Ваш учитель, профессор Ильин, тоже медик, но ездит, если Вы в курсе, на «Мерседесе» последней модели, и уж точно проблем с аккумуляторами не имеет…
– Ну, это Вы зря. Импортные машины в наших условиях не всегда настолько надежны, как кажутся… И мою «девяточку» рано еще со счетов списывать, надеюсь, еще пару лет как миленькая пробегает, вот только аккумулятор…
– Оптимистично. – Перебила я его . – Но глупо. Сейчас здоровье ценится очень высоко. Я знаю множество людей, которые за одну удачную операцию способны выплатить стоимость любого автомобиля…
– А я знаю несравненно большее количество людей, которые не способны оторвать от своего скудного бюджета даже тысячу рублей, иначе им не чем будет кормить детей… – На этот раз серьезно отозвался Тихомиров. – Они часто умирают не от неизлечимых а просто от запущенных болезней, так как не могут вырваться с работы, выстоять огромную очередь и проконсультироваться с доктором… Кто должен лечить их, если все более менее приличные специалисты, едва получив опыт, будут переходить на полнейший хозрасчет?
– Но ведь и врачам нужно как-то жить… – Не слишком уверенно возразила я.
– Жить всем нужно. Иначе, некому работать будет, придется тем, кто сейчас платит, самим к станкам вставать…
– У меня такое ощущение, что Вы намеренно стараетесь меня оскорбить.
– Да что Вы! – Излишне живо возразил доктор. – И в мыслях не имел.
– Почему Вы считаете, что люди, имеющие возможность жить так, как они хотят, в чем то виноваты перед теми, кто этой возможности не имеет? Вы не допускаете, что деньги можно получить честным путем, никого не обкрадывая, не убивая и не спекулируя?. Что их просто можно заработать. Своим трудом, умом, талантом.
– Наверное, можно. – Не раздумывая согласился Тихомиров и тут же добавил, – я, правда, таких почти не встречал… Но я не слишком часто общаюсь с людьми богатыми, так что мне простительно.
– Как то не складываются у нас с Вами отношения, доктор, вчера я на Вас постоянно нападала, теперь Вы клеймите всю популяцию богатых людей в моем скромном лице… Нам почему то трудно понять друг друга…
– А нам и не нужно изучать точку зрения друг друга, слава богу. Скоро Ваша подруга немного поправится, ее состояние стабилизируется, Вы перевезете ее в комфортабельную клинику профессора, и на этом наше общение благополучно закончится…
– Знаете, Денис Алексеевич, когда я утром разговаривала с Альбертом Владимировичем, он отзывался о Вас значительно уважительнее. А Вы, похоже, его тоже осуждаете…
– Вы ошибаетесь. Профессор великий человек. И клинику, и «Мерседес» он честно заработал. И свой долг человечеству он уже давным-давно выплатил к своим семидесяти годам.
– А Вам, значит, еще просто рановато?
– Вот именно. – Серьезно подтвердил Тихомиров.
– А когда, по-вашему, пора будет? – Поинтересовалась я.
– Как получится. Вот диссертацию для начала писать начал… Идет, правда, медленно, работа все время отнимает.
– Жить с Вами, наверное, не просто. Вчера Вы были еще с ночной смены, а сейчас уже снова на посту…
– Вы говорите точь в точь, как моя жена. – Усмехнулся Денис Алексеевич.
– Вы женаты?! – Почему-то это открытие меня крайне удивило.
– А что, я выгляжу одиноким и брошенным? – Я неопределенно пожала плечами и тактично промолчала, а Тихомиров, вздохнув, добавил:
– вообще то, Вы правы. Марина ушла от меня три месяца назад…
– Извините, я не знала…
– Да, ничего страшного. Я был даже рад, когда это, наконец-то, случилось. Мы так долго и нудно шли к этому, что измотали друг другу все нервы. Скандалили с утра до вечера… – Тихомиров снова достал из кармана сигареты. – Я оказался нерадивым семьянином… А, может, и не только во мне дело. Друзья говорят, что все жены считают своим долгом пилить мужа по любому удобному поводу.
– Это не правда. – Неожиданно для себя самой сказала я. Откровенность, с которой Денис Алексеевич говорил о своей жизни, вдруг вызвала в моей душе искренний отклик. – Мы с мужем прожили четыре года и ни разу не ругались… Даже голоса всерьез друг на друга не повышали… Вернее, был один раз. Единственный…
– Неужели расстались после первой же ссоры? – Недоверчиво поинтересовался Тихомиров.
– В тот день его не стало… Я ушла, хлопнув дверью, а его убили. До сих пор себе простить не могу.
– Я не знал… – теперь пришла его очередь извиняться. – Мне очень жаль… Это случилось недавно? – Осторожно спросил он.
– Почти пять лет прошло.
– И Вы что же с тех пор так и живете одна?
– С сыном. Ему три года, очаровательный ребенок. Другой мужчина, кроме него, уже вряд ли надолго приживется в моем доме.
– Вы еще так молоды, – счел своим долгом отвесить мне комплимент Тихомиров, – и красивы, что я бы
