Они все неврастеники и маньяки. – Убежденно подвела итог Юля. – Психушка по вашему Игнату плачет горькими слезами.
– В голове не укладывается. – Обалдело хлопала глазами Диана. – Неужели этот субтильный неврастеник мог все это провернуть? Это же сложно, наверное…
– Ничего особенного. – Пожала плечами я. – Вот теперь, когда я поняла кто это, все встало ровненько на свои места. Смотри: ключи от твоей квартиры ему достать, раз плюнуть. Ты сумку свою постоянно где попало бросаешь, и про минералку он знал прекрасно, о планах твоих на вечер вполне мог подслушать. Там, в доме моделей двери почтивсегда на распашку, да и телефонов полно параллельных, и фотографии с пленками, которые Соне подсунули, сама говоришь, у него давным давно были… Ему оставалось только копить злобу да хитроумные способы убийства выдумывать, лежа по ночам в постели. Он их до мельчайших деталей разрабатывал, а оказавшись на месте в последний момент трусил, нервничал и, слава богу, по своей привычке не мог довести дело до конца… Что ни говори, а натура то у него бабская… Юль, давай-ка сразу звони мужу, пусть свяжется с милицией. Надо по хорошему в этом деле разобраться. Я лично смогу окончательно успокоиться только тогда, когда этот шизофреник окажется в камере или в палате для психов, на худой конец.
– Тогда мы сможем сразу же памятник с маминым именем с кладбища убрать? – Взволнованно спросила Натали.
– Ну… наверное. – Растерялась я. – Да хоть сегодня можно убрать, если тебя это беспокоит.
– Моя дочка, как маленькая девочка в суеверия всякие верит. – Рассмеялась Диана. – Ей этот памятник просто покоя не дает. Говорит, примета плохая, что он силы зла к нашей семье притягивает.
– И не суеверия вовсе. – Покраснела от обиды девушка. – Если люди веками в эти приметы верили, значит все-таки есть в них что-то… А даже если и нет, то рисковать все равно ни к чему…
– Дочка, раз ты со мной, то все теперь хорошо будет. Вот увидишь. А памятник мы уберем, раз он тебе не нравится. Я прямо сейчас позвоню, чтобы его выкопали и увезли.
– Нет, ты лежи… Я сама этим займусь. Можно?
– Конечно, Натали. – Кивнула Диана.
Как только за ней закрылась дверь, она внимательно посмотрела на меня.
– Ну, а все же, Лиз, может, поделишься, что там у тебя с доктором произошло?
– С чего ты взяла? – Притворно удивилась я.
– Достаточно посмотреть на твое убитое лицо, чтобы понять, как ты несчастна. А отчего женщина может так выглядеть?
– От несчастной любви. – Убежденно поддержала ее Юля.
– Правильно. – Кивнула Диана. – Ну а кто страдать тебя заставил, тоже совсем не трудно догадаться. Мне тут Юлька кое-что порассказала, да я и сама не слепая. Так что колись.
– Он что, бросил тебя, да? – Сочувственно посмотрела мне в глаза Юля.
– Нет… – Не слишком охотно призналась я. – Вернее, я не знаю.
– Как так? – Удивились обе подруги. – Ты говорила с ним?
– Говорила. – Вздохнула я. – Только не с ним…
… – Елизавета Анатольевна, умоляю вас, не отнимайте у меня мужа! – Собеседница прибавила голос, схватила меня за руку и сделала слабую попытку опуститься на колени прямо на не слишком чистый пол у моих туфель. Мне захотелось встать и немедленно бежать из этого проклятого кафе, куда глаза глядят, Лишь бы подальше.
– Не нужно дешевых мелодрам, Марина… Простите, не знаю, как вас по отчеству…
– Да о чем вы говорите! Какое отчество, не доросла я еще… – Она вдруг споткнулась на полуслове и покраснела. Вероятно, решила, что я могу воспринять это на свой счет, как намек на десятилетнюю разницу в нашем возрасте. Ссорится со мной в ее планы не входило, поэтому она немного помолчала и тихо выдавила. – Вячеславовна…
– Так вот, Марина Вячеславовна. – Хладнокровно продолжила я. – Советую не ломать комедию и не привлекать постороннего внимания. Я откликнулась на вашу настойчивую просьбу поговорить, но предупреждаю, если вы намерены цирк для зевак устраивать, я при этом присутствовать отказываюсь.
– Простите… – Прошептала она. – Я не нарочно. Просто волнуюсь. Ну, Вы понимаете…
– Не совсем. Что вы хотели мне сказать? – Спокойный тон и мне давался не слишком легко.
– Не отнимайте у меня мужа, пожалуйста. – В пол голоса повторила Марина и просительно заглянула мне в глаза. Я чуть заметно поморщилась и неторопливо полезла в сумочку за сигаретами.
– Он что, вещь? Или переходящее красное знамя, которое по своему желанию можно из рук в руки передавать? Как можно вообще отнять то, что ни вам, ни мне принадлежать не может. Денис живой человек и вправе сам решать, как и с кем строить отношения…
– Само собой. – Заторопилась Марина, ладошкой вытирая мокрые от слез щеки. – Но Денис и сам пока не знает, что он хочет. Он запутался…
– А вы, значит, знаете, что ему на самом деле нужно? – Не слишком дружелюбно поинтересовалась я. – Достаточно смелое заявление, на мой взгляд.
– Конечно, я знаю, что нужно моему мужу. – Самоуверенно заявила собеседница. – Вернее я знаю, что ему точно не нужно. Вы ему совершенно не подходите.
– Но вы меня совсем не знаете, Марина Вячеславовна. – Усмехнулась я. – А вдруг, я именно то, что Денис искал всю сознательную жизнь?
– Вот уж нет! – Искренне возразила она. – Дело то ведь не в вас, а в Денисе. Я допускаю, что вы прекрасный, добрый, умный, безумно интересный человек, Елизавета Анатольевна. Но ведь в этом то все и
