они расправились с бывшими хозяевами этой земли? Некоторые смущенно похохатывали: «Не надо было воевать с нами».
А война начиналась с таких вот весьма характерных эпизодов… Начало XVII века. Бледнолицые братья попросили индейского вождя по имени Самосет «одолжить» им 12 тысяч акров земли. Индейцы рассмеялись: что же тут одалживать? Ведь земля, как и небо, беспредельна и принадлежит всем. Индейцы продолжали смеяться, когда их попросили приложить пальцы, смоченные в чернилах, к какой-то бумаге. Они и не подозревали, что подписывают договор, по которому земля, лес, озера и реки на сотни миль вокруг становились собственностью белых.
Что оставалось делать индейцам? Они взялись за оружие.
Война с неравными силами длилась два с лишним века и закончилась бойней у ручья Вундед-ни, после которой считали, что индейская проблема решена окончательно. Жестокость, с которой она решалась, вызывала открытый протест многих американцев. Известны случаи, когда охотники-следопыты, дружившие с индейцами и знавшие каждую тропку, отказывались быть проводниками карательных отрядов и предупреждали индейцев о приближении солдат. Известны случаи, когда солдаты отказывались сжигать индейские селения, убивать женщин и детей. Известно донесение комиссара по делам индейцев Джона Санборна, который писал в Вашингтон министру внутренних дел: «Наши действия кажутся нам столь бесчеловечными, что я счел необходимым изложить вам мою точку зрения. Для такой могущественной страны, как наша, вести войну с разрозненными кочевниками – зрелище на редкость унизительное. Это вопиющее беззаконие и самое что ни на есть государственное преступление».
– То, что мы сделали с индейцами, – это несправедливо и отвратительно. Но, черт побери, такова жизнь. Побеждает сильный, и слабому нет пощады, – говорил нам хозяин продуктовой лавочки, маленький человек в белом фартуке, которым он то и дело вытирал свою гладкую, как бильярдный шар, голову.
Симонс живет тут долго. Жизнь тоскливая, но зато цены в лавке повыше, чем за границами резервации. А куда еще идти индейцам за мукой и бобами, как не к мистеру Симонсу? Некуда. Ему же они несут «на комиссию» домотканые одеяла, мокасины, ремни, резьбу по дереву. Он переправляет все это своему шурину в Рапид-Сити. Тот перепродает туристам. Прибыль? Примерно 1:4.
– Не совсем красиво, но бизнес есть бизнес, – философствует мистер Симонс.
Злодеем он себя не считает. «Будь я солдатом 7-го кавалерийского, честное слово, прикрыл бы того Мальчишку…» Симонс отказался войти в корпорацию местных бизнесменов по созданию мемориала на месте расстрела индейцев. Его позиция выглядит так. Ведь что придумали, сукины дети? Дескать, чувство вины и долга диктует нам построить этакий грандиозный памятник с Вечным огнем, чтобы туристы преклоняли колена. А рядом – мотель, ресторан, купальный бассейн, магазин индейских поделок. Для веселья разные там «чертовы колеса». Для экзотики – настоящие бизоны в загончике. И чтобы настоящие индейцы с перьями у настоящих вигвамов отплясывали для туристов. Это на костях-то своих предков! Нет уж, извините, Симонс хоть и не свят, но до такого цинизма, чтобы деньги качать из могилы расстрелянных, он еще не дошел…
Мы были в резервации летом. Холмы зеленели свежей травой. А сосны по rребням казались черными. Пустынно и тихо было в этих местах. Когда дорога поднималась на взгорье, необычайный простор открывался глазам: за холмом – новый холм, дальше опять холмы. Индейцы когда-то считали: на их земле есть место для всех. Они ошиблись. Две сотни молодых сиу, отрыв окопы на одном из холмов, отчаянно пытались восстановить справедливость: «Мы люди. Мы хотим жить как люди!»
Блокадой, категорическим ультиматумом, обещанием «во всем разобраться» бунт Вундед-ни удалось погасить. Что там будет за посулом «разобраться», никто не знает. Зато известно: зачинщиков бунта отдали по суд.
Небольшой эпизод в сложной жизни Америки. Но он показал размеры несправедливости, чинимой против коренного народ страны, пробудил к индейцам симпатии и сочувствие во всем мире, в том числе и в Америке. Индейцы этого и хотели. Это единственное их оружие за право выжить, не исчезнуть с лица земли.
Миссисипи
Первая встреча была в Ла-Кроссе. С волнением мы переехали гулкий клепаный мост и свернули с дороги на берег.
– Ну вот и Миссисипи…
Надо было чем-то отметить встречу. Порывшись в карманах, нашли пятак. Кругляшка металла сверкнула на солнце и булькнула в воду.
Миссисипи… В этом месте она походила на Волгу где-нибудь у Калинина. Если крикнуть, человек с удочкой на том берегу нас услышит. Без большого труда тут можно и переплыть реку. Один из путешественников снимает штаны и забредает в воду. Увы, желание искупаться немедленно пропадает: под ногами что-то острое, скользкое. Поднятый из воды камень лоснится от какой-то коричнево-черной, дурно пахнущей мерзости. Открытие невеселое: Ла-Кросс – это всего лишь 300 миль от истока, от места в озерных лесах, где надписью на столбе обозначено: «Тут начинается Миссисипи».
Но внешне река привлекательна. Берег зеленый, в крапинах одуванчиков. Узловатые вязы подступают к самой воде. Дрозды у нас под ногами охотятся за прибитой к берегу мошкарой. По рощице робко ходит мальчишка-индеец. Он поддевает на острую палку клочки бумаги, жестянки, обрывки пластика – это, как видно, обычная чистка берега после воскресного дня…
Свидание у Ла-Кросса было коротким. Мы остругали щепку-кораблик и кинули в воду. Наши пути с рекой разошлись. Миссисипи текла на юг, а наша дорога лежала строго на запад.
Но на семнадцатый день поездки после равнин, горных лесов, после океанского берега в Сан- Франциско, после пустынь Калифорнии, Аризоны и Мексики, после хлебных полей Оклахомы и душных лесов Арканзаса наша дорога на карте снова уперлась в голубую ленточку Миссисипи… Опять мост. Но какой! Переезд у Ла-Кросса рядом с этим мостом показался бы детской игрушкой. Река тоже была совсем непохожа на спокойную синюю Миссисипи, с которой мы попрощались на севере. Совсем непохожа! То была нежная, кроткая девушка. Теперь перед нами величаво плыла располневшая, повидавшая виды, царственной силы матрона. Шутки тут были уже неуместны. Где-то наш щепка-кораблик? Проплывет ли под этим мостом? Удушливый жаркий туман над водой. Другой берег с кудряшками зелени и желтоватой полоской песка выглядит призрачным. Не то что вплавь, до него и на лодке не каждый смельчак решился бы добираться.
У нас были планы проплыть хотя бы немного по Миссисипи. И в городке Гринвилле, лежащем, судя по карте, где-то рядом с рекой, решаем остановиться.
– Сэр, мы ищем дорогу в мотель?
