Первые литературные опыты Крестовского относятся ко времени пребывания его в гимназии (некоторые из них позднее появились в печати). Дебютировал он переводом оды «К Хлое» («Общезанимательный вестник» на 1857 г.) и рассказом в стихах «Без дочери» (там же). Крестовский сотрудничал во многих периодических изданиях: в «Иллюстрации», «Библиотеке для чтения», «Отечественных записках», «Сыне отечества», «Русском слове», «Русском мире», «Времени», «Эпохе», «Светоче», «Русском вестнике», «Модном магазине», «Ниве», «Заре». Его стихотворения вышли отдельным изданием (СПб., 1862). Широкую известность Крестовскому принес его роман «Петербургские трущобы» («Отечественные записки», 1864–1867). На тексты Крестовского писали музыку второстепенные и малоизвестные композиторы: И. Бородин («Я люблю как ребенок капризный…»), В. Пасхалов («На груди моей Миньоны…», «Спасибо, добрая моя…», «Что, моя нежная…»), Я. Пригожий («Нет, не к добру…»), В. Соколов («Огороды горожу…») и др. На текст стихотворения «Мать в сердцах меня журила…» романсы написали С. Донауров, П. Макаров, М. Шишкин. Некоторые стихи Крестовского стали популярными песнями. Кроме публикуемых текстов в песенниках встречаются: «Калика перехожая», «Мать в сердцах меня журила…», «Дай же ручку: каждый пальчик…» (из Гейне).
527* Под душистою ветвью сирени С ней сидел я над сонной рекой, И, припав перед ней на колени, Ее стан обвивал я рукой… Проносилися дымные тучки, На лице ее месяц играл, А ее трепетавшие ручки Я так долго, так страстно лобзал… Погребальные свечи мерцали, В мрачных сводах была тишина, Над усопшей обряд совершали — Вся в цветах почивала она… Со слезой раздирающей муки Я на труп ее жадно припал И холодные, мертвые руки Так безумно, так страстно лобзал… 1857 528. Владимирка* Ой, дорога ль ты, дороженька пробойная. Ты пробойная ль дороженька, прогонная! Уж много на Руси у нас дороженек, Что дорог ли шарокатных, поисхоженных: По иным гоняют царских слуг — солдатушек, По иным бредет убогий богомольный люд, От Соловок до Киева, по угодничкам, Что по третьим ли дороженькам шлют красен товар Всё купцы да молодцы, володимирцы. Широки ль уж те дорожки да укатисты, А уж шире ль, да длиннее, да утоптанней Нашей матушки-Владимирки — не быть нигде! Не одни-то по ней поручни притерлися, Не одни-то быстры ноженьки примаялись, Что и слез на ней немало ли проливано, А и песен про нее ль немало сложено! Далеко ты в даль уходишь непроглядную, Во студеную сторонушку сибирскую, Ох, дорога ль ты, дороженька пробойная, Ты пробойная ль дорожка Володимирская! 1858 529* «Прости на вечную разлуку!» — Твой голос грустно прозвучал, И я пророческому звуку Душой покорною внимал. О, знала ль ты, хоть в те мгновенья, Какого горького значенья Мне этот звук исполнен был! — С ним всё, что прожито тревожно, Всё, что забыть мне невозможно, Я безвозвратно хоронил… Прости ж и ты!.. быть может, скоро Пойду я в светлый, дальний путь, Без желчных дум и без укора Под небом теплым отдохнуть,— И, может, сдавленное горе Развеет ветер где-нибудь И заглушит чужое море В душе печальное: «Забудь!.. Забудь!..» 1860 530. Полоса* Полоса ль ты моя, полоса! Не распахана ты, сиротинка, И тебе не колосья краса, Не колосья краса, а былинка…
