В свое время всему наступает срок, И в садах не цветут зимой деревья, А весною не стынут Под снегами поля. Ночь подходит, в которой нет, Лидия, Угнетающего дневного зноя. Ночью будет нам в радость Наша зыбкая жизнь. Сидя у очага, утомленные Не трудами - нам время Мы не будем о тайном Вслух с тобой говорить. И пусть смутные воспоминания В нас отрывистые слова рождают (Большего и не даст нам Солнца небытие). Постепенно пусть вспомнится прошлое, И рассказы былые, став отныне Вдвое - втрое! - былыми, Пусть поведают нам О цветах, что в дни детства ушедшего Мы срывали с иным, неясным чувством Ведь иными глазами Мы смотрели на мир. И как те, кто чулки тихо штопает, У огня подле лар с тобою сядем, Станем, Лидия, штопать Канувшее навек, Беспокойством томимы, что с отдыхом К нам приходит, когда представишь, будто Мы с тобою - былые, А вокруг только ночь.
'Здесь, Неера, вдали...'
Здесь, Неера, вдали От людей и селений, Где никто не встает На пути, где дома Кругозор нам не застят, Будем в мыслях свободны. Знаю, о светлокудрая, Плоть - лишь путы для жизни, И рукой не достичь, Что душой достигаем; Знаю: даже и здесь Точно так же ветшает Плоть, что должно оставить У порога Аида. Но зато, кроме жизни, Нас ничто здесь не держит, Чьи-то руки чужие За руку не хватают, И чужих нет следов Здесь на нашей тропинке. Мы свой плен ощущаем, Только вспомнив о плене, Так забудем о нем И решимся поверить Нашей тайной свободе, Ибо, хоть она мнима, С ней мы равны богам.
'Трепещет огонек...'
Трепещет огонек Ночной лампады, Меняя облик дома. Но боги порешили: Для всех, кто верит в них, Не дрогнет никогда В лампаде жизни пламя, Дабы не исказить Текучий облик мира; Для них нетленно-чистым, Как драгоценный камень, Извечно совершенный В спокойствии бесстрастном, Прекрасное пребудет.