заплатят. Мне пришло в голову, что на Земле на это потребовалось крайне много времени. Слишком много, если брать среднюю продолжительность жизни одного поколения. Может, у них это будет иначе?
Я опять улыбнулся. Причем тут Земля? Нас никто не изготовлял, никто даже не копировал, чтобы мы уничтожали других. Мы сами… минуточку.
Еще раз зазвучали у меня в ушах слова Гускина. Тогда, когда он говорил о происхождении. О том, что те, из океана, не привили копиям ничего нового. Попросту воспользовались готовым «материалом», развив лишь определенные скрытые в нем качества. Так что, может, в этой мысли о Земле есть крупица здравого смысла?
Я был уже у последнего поста. Закончил работу, захлопнул крышку и выпрямился. После нескольких таких часов у человека всегда возникает желание сорвать шлем, отшвырнуть к чертям баллоны и дышать полной грудью.
Скоро. Уже утро. Мне не придется об этом заботиться. Добрый десяток месяцев. За исключением того единственного из каждых тридцати дней, которые мне придется проводить здесь.
Я ускорил шаги. Я думал, что тоска их никак меня не касается. Но, если бы не она… если бы они нашли иную форму для ее выражения…
Я отослал автоматы и вошел в кабину. Разделся, умылся, после чего не спеша подошел к пульту связи. Подождал, пока все экраны наполнит молочный полусвет, и включил канал, соединяющий базу с Проксимой. Не переставая улыбаться, я продиктовал текст сообщения, словно за словом, в том виде, в каком составил его еще по дороге. Может, впрочем, гораздо раньше? Кстати, так ли это важно.
«К сведению Гускина, — говорил я, старательно акцентируя слова. — Если тебе еще не расхотелось, можешь стартовать.
Жиль».
Конец.
Примечания
1
Примером этому могут служить романы Б. Петецкого «Зоны нейтрализации» и «Рубин» прерывает молчание. — Прим. перев.
