Россия всегда права!

другая в черной. Белая отвлекает внимание непонятными манипуляциями, черная – проводит трюк.

Зайдя на другой сайт – германский, – я нашел дополнительные инструкции, что делать дальше. Потом удалил информацию о моей интернет-активности из памяти. Допил кофе, из-за которого, собственно, ресторатор здесь и предоставлял бесплатный доступ в Интернет, вышел на улицу. «Прикомандированные» потянулись за мной.

– Идемте сюда… – я углядел место, своего рода затон в людской реке, там стояли огромные контейнеры с мусором и омерзительно воняло. – Значит, в стране объявлен красный уровень террористической угрозы. Вам понятно, что это такое?

– Да, сэр, – ответил старший группы прикомандированных. Am English у него был хорошим, даже слишком хорошим для современной Америки, где язык за последние тридцать лет сильно разбавился испанизмами, негритянским сленгом, ругательствами и уголовным жаргоном. Его в свое время явно учили «работать под военного», справлялся он с этим успешно, но здесь и сейчас, на улицах Нью-Йорка, это ничего не значило.

– Забудьте это обращение ко мне… хотя нет, пока забывать не стоит. Но вот правила запомнить стоит. Не следует вставать, когда я встаю, идти, когда я иду, и вообще делать все, как будто вы в армии. Это очень заметно со стороны и вызывает вопросы, люди здесь после событий – нервные и могут вызвать полицию. А с полицейскими из антитеррористической оперативной группы, думаю, не стоит знакомиться. Ведите себя как туристы, смотрите по сторонам, чем-то восхищайтесь, покупайте мелочи, мороженое с лотков… в общем, развлекайтесь. Но не упускайте из виду меня.

Сказав это, я задумался – на туристов они все же не слишком похожи. В туристические поездки обычно ездят семьями или парочками, а тут…

Боже, какой я кретин. Ну конечно же! Под такой легендой мы, с незабвенной памяти лейтенантом Греем, офицером британского САС, проехали половину Англии, притом на нас был розыск! И никто и внимания не обратил, а если обратил, то плюнул вслед.

Конечно же!

– Значит, так. Задача на ближайшие тридцать минут – возвращайтесь туда, где мы только что были, закажите кофе и сандвичи. Я скоро появлюсь, контрольное время – два часа. Понятно.

– Понятно.

– Ты откуда?

– Из Калифорнии, Сан-Франциско. Мы все по документам из Калифорнии.

– Лучше всего в таком случае сказать просто – о’кей.

Магазин принадлежностей для секса я нашел через полчаса, здесь они встречались намного чаще, чем в Российской Империи, причем везде, а не в строго отведенных местах, разрешалась их реклама и красочное оформление витрин. Этот был из средних, располагался он прямо фасадом на улицу, в витрине были манекены в «специальном белье» и две больших плазменных панели «Магнавокс», на которых демонстрировались эротические фильмы – порнографические все же так было демонстрировать запрещено, хотя они составляли основной ассортимент магазинного товара. Но все равно если бы такой магазин открылся… к примеру, в Москве, то не знаю, что произошло бы раньше, либо камнями закидали бы, либо пришел исправник и закрыл магазин, а его владелец был бы через несколько дней подвергнут порке в местной пожарной части.

Прикинул, какой акцент работать. Выбрал калифорнийский, это не столько акцент, сколько целый диалект языка, чтобы владеть им в совершенстве – надо долго прожить в Калифорнии. Куча заимствований из испанского и сокращений – калифорнийцы вообще говорят как будто на бегу. У меня лучше всего удавался южный акцент, да и сам я со своими аристократическими замашками смахивал на представителя луизианской аристократии (еще и при моем совершенном французском), но в данном случае это не пройдет. В Луизиане немного тех, кого я собирался сейчас играть, там действует Ку-Клукс-Клан, люди они не обремененные излишней толерантностью, и представители сексуальных меньшинств, ведущие себя нагло и вызывающе, имеют все шансы упокоиться где-нибудь в устье Миссисипи, в болотах…

Немного помявшись перед дверью, как это делают большинство покупателей этого магазина, я глубоко вдохнул – и решительно толкнул дверь.

Внутри было просто омерзительно, иного слова не подберешь – представить не могу, чтобы подобное появилось в России. На полу дешевый, блестящий линолеум, пахнет кожей, потом и каким-то дешевым дезинфектантом. Больше половины магазина занимают стеллажи, на которых плотными рядами стоят диски с самой разнообразной порнографией, в том числе Hard – с извращениями. Между стеллажами подростки, все стараются выбрать как можно быстрее, не встречаться ни с кем взглядом и чтобы их не узнали. Потому что стыдно. Там же стеллажи с журналами, которые продают запечатанными в полиэтиленовые пакеты.

– Мы приехали с друзьями на конгресс, – довольно бодро обратился я к администратору магазина, – и много чего не взяли с собой, понимаете? Где у вас витрина с ЛГБТ товарами?

Администратор, здоровенный детина, лысый и татуированный, презрительно оглядел меня с головы до ног. Видно было, что я ему не понравился.

– Вон там, в левом углу.

– Вот спасибо… – Я взял корзинку для товара, пошел в указанном направлении. Отходя, услышал, как детина пробурчал под нос: «П…р проклятый…»

Видимо, и в космополитичном и сверхтолерантном Нью-Йорке еще не все потеряно.

К кафе я вернулся ровно через пятьдесят минут с большим белым пакетом, куда по моей просьбе упаковали все покупки, и с небольшим флагом. Махнул руками моим попутчикам – мол, хватит рассиживаться, выходите. Отошли туда же, к мусорным контейнерам.

– Выбирайте, – радушно предложил я, вытаскивая первым яркий шейный платок, раскрашенный во все цвета радуги, – и презервативы не забудьте.

Гости мои стояли… несколько оцепенело.

– Что это? – наконец спросил один из них.

– Это? Это символика. Теперь вы, да и я вместе с вами, – ЛГБТ-активисты. Приехали на конгресс ЛГБТ из Калифорнии. Надевайте.

– Сэр, ЛГБТ – это…

– ЛГБТ – это лесбиянки, гомосексуалисты, бисексуалы и трансвеститы. На первых вы не слишком-то похожи, а вот из оставшихся трех категорий – выбирай, не хочу.

С этими напутственными словами я начал повязывать платок себе на шею.

– Вы уверены, что нам это нужно?

– Это приказ, солдат. Если не хочешь, чтобы тебя схватила полиция, надевай. В стране чрезвычайное положение, если ты еще не заметил. Президента взорвали атомной бомбой. Ты ведь не стесняешься, когда надеваешь камуфляж, так? Это – такой же камуфляж. Я же не заставляю тебя заниматься гомосексуализмом на самом деле? Здесь полно уличных видеокамер, данные поступают в единый центр обработки данных. Нам нужна легенда, чтобы пройти и чтобы нас не задержали. Надевай, быстро!

Мой окрик произвел должное впечатление – мои бойцы начали надевать на себя ЛГБТ-аттрибутику, которую я купил в секс-шопе.

– И презервативы разбирайте! Они и потом пригодятся.

Презервативы, кстати, хоть они и «специально для альтернативного секса», на самом деле понадобятся, презерватив можно надеть на ствол оружия, чтобы грязь не попала, можно в них небольшого размера вещи спасти от сырости, можно воды в них набрать и нести. Полезная для солдата штука – презерватив.

Навязав на себя шейный платок, я расчехлил небольшой флаг, точно такой же, всех цветов радуги. Камуфляж для группы мужчин идеальный, здесь к этому относятся за редким исключением нормально, men-to-men relationship в некоторых штатах уже можно зарегистрировать. Не в церкви, это называется не брак, а «гражданское партнерство» – но все равно что-то вроде брака. Были лоббистские группы, которые проталкивали идею разрешить усыновление детей в однополые семьи. Полицейские с активистами ЛГБТ-