– Чисто!
Комната – я заглядываю в нее после того, как она зачищена, штурмовая пара в коридоре, мне нужно оценить обстановку. И снова следы обыска, не бегства – а именно поспешного обыска. При бегстве никто не станет переворачивать матрац на кровати.
Я снова в коридоре.
– Бойся!
Новая вспышка.
Вторая комната. Третья. Чисто. Чисто. Чисто…
– «Сьерра», «Альфа-три» на связи. Первый этаж чист, следы вторжения!
– Вернуться в холл, держать дверь. «Браво», что у вас?
– «Сьерра», контакта нет! Полицейские сирены.
– Не трогать труп, пусть лежит. Вы – с базы Льюис МакКорд.
– Да, сэр.
Труп все равно обнаружат, но если его обнаружат спрятанным – это наведет на определенные размышления. Если ты имеешь право убивать по закону – разве ты будешь прятать труп?
Где же они могут быть? Неужели пустышка?
– «Альфа» три и четыре, еще раз проверьте этаж, ищите подвал или…
Комната безопасности!
Ну, конечно, какой же я дурак – комната безопасности! Как специалист по безопасности, я рекомендую всем создать такую комнату. Если нет возможности сделать специальную, да еще скрытую комнату – пусть это будет та комната, в которой вы чаще всего бываете, где вас может застигнуть преступник. Чаще всего в безопасную комнату превращают спальню. Там обязательно должна быть крепкая дверь, закрывающаяся на ключ и защелку изнутри, телефон, сейф с оружием и хотя бы самый минимальный запас консервов. И пара больших баллонов с водой. Все это легко поместится в одном из шкафов, разрешение на оружие получить несложно, и, возможно, оно вам никогда не понадобится, но если понадобится, вы возблагодарите Бога, что оно у вас есть. В трудные времена оружие стоит столько же, сколько слитки золота того же веса.
– Ищите комнату безопасности! Скрытая комната безопасности, она должна здесь быть. Проверяйте все стены!
– Да, сэр!
Сам я зашел в первую попавшуюся комнату. Как ураган пронесся – что-то искали, все книги вытащены с полок и сброшены на пол большой грудой. Подобрал одну – Уильям Шекспир, прижизненное издание. Тысяч двадцать, не меньше, такие книженции стоят.
– Сэр, у нас, кажется, что-то есть.
Комната безопасности оказалась на первом этаже – обыскивавший комнаты боец обратил внимание на то, что коридор слишком короткий.
Комната. Большая двухспальная кровать, на которой и пятеро уместятся, слава богу, что вульгарного зеркала на потолке нет. Зато есть шторы – не просто шторы, а темные шторы, отрезающие свет наглухо. Большой шкаф-купе для одежды, скорее даже целая комната. Одежда мужская, женской нет, в основном костюмы – честное слово, утащил бы несколько для себя. Целиком – Швейцария, Лондон, местные элитные портные – любил себя министр обороны, любил. Если все это отодвинуть в сторону и снять фальшпанель, что уже сделали – увидишь дверь, которая сделает честь любой сейфовой.
Открыть – даже и пытаться не стоит. Взрывчатки не хватит, скорее дом весь рухнет. На совесть сделано.
– «Сокол»!
Ответа нет.
– «Сокол», мы здесь, мы пришли за вами!
Ответа нет.
– Нужно уходить, в городе черт-те что творится! «Сокол», дайте знать…
Щелкнул замок, затем еще один. Я шагнул вперед.
В лицо – ствол ружья, двенадцатый калибр, дуло большое, как бруклинский тоннель. Его держит пацан, лет двадцать на вид, худощавый, в костюме-двойке в полоску, с решительным выражением лица. У пацана светло-русые волосы и бледно-голубые глаза.
Как у меня.
Пацан уже открыл рот, решив что-то сказать – но вместо этого недоуменно посмотрел на меня и начал опускать ружье.
– Ты кто? – спросил он по-английски.
Я молчал. У меня просто не было слов, я не мог думать, не мог говорить, не мог ничего сделать. Я просто стоял и смотрел на этого светловолосого, голубоглазого парнишку с ружьем и пытался осознать то, что вижу. Пытался до последней черточки запомнить его лицо.
– Кто ты такой? Ты русский? Мама, кто это?!
Комната безопасности была разделена небольшой перегородкой на две, перегородка была бронирована – что-то вроде последнего шанса. Там же биотуалет, стойка с оружием, а здесь спальные мешки, баллоны с водой, упакованные в пластик гражданские рационы длительного хранения.
Вот из-за перегородки и вышла женщина. Мало изменившаяся с тех пор, совсем мало. Я смотрел на нее – и вспоминал Бейрут, улица Аль-Рашидин, квартира… все это плыло перед глазами какими-то вспышками, плыло с болью и кровью, потому что с тех пор пролито столько крови, что…
– Майкл, убери ружье, – сказала она.
– Мама, кто это? Ты его знаешь? Почему… – В голосе пацана проскальзывала паника, он и сам начал кое-что понимать.
– Знаю… – голос Юлии дрогнул, – я его знаю. Это твой отец…
– Отец?! Как отец? Он же…
– Это твой отец, Майкл. Он пришел за нами.
Я вышел в темный коридор, прислонился к стене. Голова кругом…
– Сэр, с вами все в порядке?
– Дай… – я протянул руку.
У каждого спецназовца в состав снаряжения входит фляжка со спиртом, граммов сто пятьдесят. Выдается на случай ранения или обморожения, просто так ее пить никто не пьет – чтобы не накликать. Но мне сейчас было необходимо именно это.
Свернул пробку, глотнул. Обожгло горло, до боли – нос, перехватило дыхание. На глаза навернулись слезы.
Еще расклеиться тут не хватало.
– Сэр…
Я закрыл пробку.
– На, держи. Пять минут на зачистку – и уходим. Здесь нельзя оставаться.
Боец побежал куда-то вниз, я зашел обратно в комнату. Мой сын, которого зовут Майкл, держал в одной руке помповое ружье, в другой – «дипломат», похожий на кейс для ноутбука, защищенный. Юлия выгребала что-то из сейфа в большую сумку – тут в стене был и сейф.
Парень смотрел на меня враждебно.
– Пять минут… – просипел я, глотнул воздуха, обожженная спиртом гортань сильно болела, – пять минут, и уходим. Оставаться здесь нельзя.
Юлия посмотрела на меня с каким-то странным выражением в глазах.
– Да, я сейчас. Пять минут хватит.
Я снова вышел в коридор. Пошел вниз… не мог смотреть.
– Эй, мистер!
Я обернулся.
– Да.
