комитета Коммунистической партии Эстонии и Совета народных комиссаров — развернуло активную деятельность, заботясь о социально-экономическом состоянии эвакуированных в советский тыл жителей Эстонии. В тяжелых условиях воюющей страны делалось все возможное, чтобы обеспечить их жильем, едой, одеждой, медицинским обслуживанием, создать условия для учебы детей. Шла война, и главной заботой было внести свой вклад в борьбу с врагом.
К октябрю 1941 года вся территория Эстонской ССР была захвачена немецкими войсками. Национальное эстонское воинское соединение, сформированное в 1940 году в составе РККА — 22-й Эстонский территориальный стрелковый корпус, состоявший из 180-й и 182-й стрелковых дивизий, с 4 июля 1941 года участвовал в боевых действиях. Солдаты и командиры, воевавшие в его рядах, в сложных условиях начала войны показали примеры верности долгу, героизма и воинского мастерства. Осенью 1941 года корпусное звено в Красной армии было ликвидировано. Одновременно с этим, но с особой мотивировкой, были расформированы все три прибалтийских территориальных стрелковых корпуса. Так, 22 -й корпус был расформирован 22-го августа 1941 года, а его бойцы — вывезены в тыл.
Свидетельством доблести, проявленной эстонскими воинами в летних боях 1941 года, стало то, что 180-я дивизия была — с учетом этих боев — 3 мая 1942 года преобразована в 28-ю гвардейскую дивизию. 182-я дивизия под своим знаменем дошла до конца войны, получив в 1944 году почетное наименование Дновской за бои по прорыву Ленинградской блокады.
Учитывая эти соображения, 24 октября 1941 года секретарь ЦК КП (б) Эстонии Николай Каротамм и первый заместитель председателя СНК ЭССР Оскар Сепре обратились к председателю Государственного Комитета Обороны СССР (ГКО) с предложением сформировать эстонское национальное воинское соединение Красной армии — Эстонскую стрелковую дивизию.
Эстонское руководство сообщало[355], что общее число военнообязанных, мобилизованных в Эстонской ССР в Красную армию, вместе с бывшими бойцами народного ополчения и способными носить оружие партийными и советскими активистами достигает 35–40 тысяч человек, что «подавляющее большинство из этих людей горит желанием бороться против гитлеровских бандитов, так как эстонский народ помнит свое вековое рабство под игом немецких баронов, он помнит грабеж и насилие немецких оккупантов в Эстонии в 1918 году. Трудящиеся Эстонии сейчас испытывают все ужасы гитлеровского господства».
Постановление ГКО о формировании Эстонской стрелковой дивизии было принято в разгар боев под Москвой, 18 декабря 1941 года.
Дивизии был дан номер 7-й (второго формирования)[356].
2. Формирование 7-й дивизии
19 декабря 1941 года Наркомат обороны СССР издал директиву № 1042 сс, направленную Центральному комитету КП (б) Э, Совету народных комиссаров ЭССР, командующему войсками Уральского военного округа и нескольким центральным учреждениям. Уральскому военному округу этой директивой давалось распоряжение о формировании 7-й Эстонской стрелковой дивизии, в составе трех стрелковых полков (27-го, 300-го и 354-го) и 23-го артиллерийского полка.
Директивой был определен порядок комплектования эстонских воинских частей рядовым и сержантским составом из граждан Эстонской ССР: призывников, военнообязанных запаса, военнослужащих действующей армии и тыловых частей, а также возвращающихся в строй из госпиталей. Этот порядок в основном действовал и в дальнейшем.
Офицерский состав и политработников в отличие от того, что было в 22-м корпусе, было приказано подбирать из эстонцев или военнослужащих других национальностей, владеющих эстонским языком. Вопрос о месте формирования соединения оставлялся на усмотрение округа[357] .
Дивизию укомплектовывали по штатам обычной стрелковой дивизии Красной армии, но, основываясь на национальном характере формируемого соединения, исключительно из жителей ЭССР и эстонцев из других республик Союза, численностью в И 618 человек. (В РСФСР было несколько мест компактного проживания эстонских крестьян с XIX века. Например, в Кошкинском районе Самарской области в восьми эстонских деревнях проживали 2500 человек — потомки крестьян, приехавших на Волгу в 60-е годы XIX века). Будущий командир Эстонского корпуса Л. Пэрн родом был из Ставрополья, где также имелись эстонские деревни, и т. д.
Значительно позже, 1 октября 1942 года, порядок комплектования рядовым и сержантским составом был изменен: по указанию Наркомата обороны все эстонцы и все граждане Эстонской СССР соответствующих возрастов подлежали направлению только в эстонские воинские части[358].
Директивой предписывалось начать формирование дивизии немедленно, с 25 декабря 1941 года, и закончить к 10 февраля 1942 года. Формирование дивизии началось 9 января 1942 года.
Первая задача состояла в укомплектовании командного состава, который бы в свою очередь сразу же приступал к обучению красноармейцев, сколачиванию подразделений и частей.
Было приказано немедленно поставить эстонское соединение на снабжение по нормам, действующим в Красной армии.
Военный совет Уральского военного округа своим распоряжением от 7 января 1942 года определил районом формирования Эстонской дивизии Свердловскую область[359], Камышловский учебный лагерь на реке Пышме.
События 1941 года привели к тому, что эстонские военнообязанные — те, кто уже успел повоевать, и те, кто был мобилизован, но не успел надеть шинель — оказались разбросанными по десяткам мест в самых разных областях и республиках страны. Поэтому на местах сразу началась работа по выявлению местонахождения эстонцев и их отправке к месту формирования дивизии. Действовали комиссии в составе представителей Наркомата обороны СССР, эстонских ЦК и СНК, Военного совета соответствующего военного округа.
Объем этой работы, учитывая большие массы людей, огромные пространства страны и тяжесть условий военного времени, был очень значителен, но она была проделана быстро. Уже к 11 марта 1942 года было установлено наличие 30 631 гражданина ЭССР призывных возрастов, и 26 445 из них выехали к месту формирования 7-й дивизии.
Но этот поток эстонцев (и эстонок) приобрел характер не ведомственных перевозок, а народного движения. В воинский лагерь стремились попасть многие добровольцы, услышавшие о создании эстонского национального соединения Красной армии.
Личный состав дивизии комплектовался из граждан ЭССР — фронтовиков 22-го Эстонского территориального стрелкового корпуса Красной армии, истребительных батальонов, Нарвского и Таллинского рабочих полков, призывников, мобилизованных из запаса. Ядро дивизии составили закаленные в боях воины, среди которых было немало эстонцев, успевших получить фронтовую закалку в различных частях и соединениях Красной армии.
Часть офицеров и солдат получили в 1941 году первое боевое крещение в составе 22-го корпуса, в истребительных батальонах, рабочих полках, в других формированиях. Но большинство, почти три четверти личного состава, были людьми, еще не бывавшими в боях и не имевшими военной подготовки. Чтобы подкрепить опытом современной войны получаемые в ходе боевой подготовки знания, в частях широко использовались рядовые военные, младшие и старшие командиры — фронтовики, которых равномерно распределяли по подразделениям.
Хорошее пополнение молодыми подготовленными офицерскими кадрами дало Таллинское пехотное училище, курсанты которого закончили его в эвакуации в Тюмени.
Арнольд Мери вспоминал, что примерно из 8 тысяч солдат 22-го Эстонского территориального стрелкового корпуса, прибывших на фронт в июле 1941 года, около трети состава корпуса сдались в плен к немцам (и те их распустили по домам). «А остальные бились яростно. Последних эстонцев выводили из состава корпуса ровно через три месяца, в октябре 1941 года. В живых осталось 620 человек. Их отправили
