– Я тоже рад вас видеть, – откликнулся Тревельян и бросил взгляд на андроидов. – А это что за клоуны?
– Покорные слуги вашего дома, – пояснил Борхадш Келдаим. – Синий, чтобы следить за чистотой, желтый, чтобы готовить калорийное питание, а зеленый – для мелких поручений. Почтительно вопрошаю: где ваш багаж, консул? Вещи, сумки, контейнеры, портфели? – Распорядитель щелкнул пальцами, и носильщики приподнялись на суставчатых конечностях. – Сейчас они… О!.. Оуу!..
Из катера вылезал трафор. Он просунул голову в люк, за головой последовали шея и туловище, но попона с сумками застряла и свалились обратно в салон. Встав на ноги, трафор выпустил щупальце из-под хвоста, подцепил попону с багажом и закинул на спину. Затем вздернул голову вверх и огляделся. Он был не просто жирафом, а очень крупным жирафом. Его голова возвышалась метрах в семи над землей.
– Оуу!.. – снова простонал распорядитель, отступая на два шага. – О, какое чудище! Монстр! Ест мясо? Опасный?
– Нет, – сказал Тревельян. – Мой секретарь и помощник, существо вполне разумное. Ничего не ест, энергоресурс рассчитан на несколько месяцев.
Успокоившись, Борхадш Келдаим опять поклонился – на этот раз трафору.
– Молю извинить, так как именовал вас чудищем и монстром, будучи в редком поражении… Галактика огромна, и в ней столько существ, удивляющих видом! Не всегда уясняю, кто разумен, кто нет… В прошлые дни я видел очень странное, шерстистое и с зубами… Оказалось, тоже цивилизованный. Почти.
Затем Борхадш осведомился, не затруднит ли консула небольшая прогулка, и сделал приглашающий жест. Вслед за ним гости покинули площадку.
Пробудился Командор, заворчал довольно:
«Встреча по первому разряду, мой мальчик, достойная встреча… Все, как положено: построение, приветствие, почетный караул… И на «Полярной звезде» к тебе со всем уважением… Неплохо в консулах, а?»
«Не вспоминай о чинах, – отозвался Тревельян. – Я здесь не консул, я вольная птица. Бездельник- отдыхающий!»
«Однако встретили с оркестром», – возразил дед и смолк. Должно быть, погрузился в воспоминания – во время войн с дроми ему тоже доводилось бывать на Гондване.
Распорядитель возглавил шествие, за ним шагал Тревельян с носильщиком-жирафом, разноцветные слуги дома замыкали процессию, а пауков Борхадш отослал. Они двигались к морю по тропке, обсаженной невысокими пальмами. Солнце сияло, дул ласковый ветерок, в небе плыли белые облака, и где-то вдали, за башнями Брасерии, шелестел ветвями лес. Дорожка бежала вдоль берега – здесь, за полосой золотистого песка, стояли среди цветущих олеандров и магнолий жилые бунгало, разделенные бассейнами и террасами кафе и кабачков. Слышались визг и смех ребятишек, плескавшихся в воде, голоса взрослых, звуки музыки; вдруг звонко щелкнули паруса, и от пирса, уходившего в море, отплыла трехмачтовая яхта.
Голова трафора покачивалась над кронами пальм. Его заметили – это было ясно по смолкнувшим голосам и детским крикам, тут же сменившимся возгласами восторга. К тропинке начал сбегаться народ, терукси и люди с Пограничных Миров глазели на жирафа в изумлении, кто-то из более сведущих пытался объяснить, что такие звери водятся на Земле или, возможно, на планете Африка. Толпа росла, шум сделался оглушительным, в воздух вспорхнули видеокамеры, малыши карабкались на плечи взрослых, ребятишки постарше протягивали трафору розовые гондванские бананы. Мозг задрожал, съежился, его огромное тело пошло складками, шея пригнулась к земле. Наконец он сунул голову под мышку Ивара и в ужасе прошептал:
– Ньюри консул, что им нужно? Распорядитель сказал, что я – чудовище… Эти люди хотят меня прикончить?
– Нет, они радуются. – Тревельян коснулся жирафьих рожек. – Они проявляют симпатию, о которой я тебе говорил. Многие, особенно дети, никогда не видели такого зверя.
– Это не повод, чтобы совать мне под нос переспелые фрукты, – буркнул трафор и вновь задрал голову на недосягаемую высоту.
Миновав бунгало, кабачки и бассейны, распорядитель свернул к лесу. Тревельян удивился – обычно ему предлагали хижину под пальмами или скромный номер в одной из башен Брасерии. Дождавшись, когда отстанет толпа любопытных, он притронулся к плечу Борхадша и спросил:
– Куда мы идем, друг мой? Разве мое бунгало не на этом берегу?
– Для консула есть более достойное жилище, – промолвил терукси, делая изящный жест правой рукой, а левую простирая к Тревельяну. – Вот оно! Вилла «Утренняя свежесть», украшение Брасерии!
Впереди, над темно-зелеными кронами, что-то переливалось и поблескивало. Приблизившись, Тревельян узнал похожие на огромные зонтики деревья хтаа с Роона, одной из планет Гаммы Молота. Они росли плотным широким кольцом, их мощные ветви переплетались в вышине, пространство между стволами закрывал пестрый занавес лиан. Борхадш раздвинул плети, покрытые листьями и крупными лиловыми цветами, и пришедшие очутились на площадке внутри древесного кольца. Посреди нее высился замок лоона эо – разумеется, миниатюрная копия, но столь же прекрасная, как дворцы на Тинтахе и Данвейте. Замок, отлитый из нетускнеющего серебра, словно явился из сказки. Шесть башенок с хрустальными окнами и тонкими шпилями тянулись к небу, обрамляя центральную часть в форме шестигранника; вдоль второго этажа шел балкон, его поддерживали изящные, хрупкие на вид колонны, и за их шеренгой виднелись врата с узором из серебряных прутьев. К ним вела лестница с пологими ступеньками, и с одной ее стороны журчал и пел фонтан, а с другой – стояло изваяние: четыре фигурки, четыре лоона эо разных полов, взявшись за руки, плясали в тишине и безмолвии нескончаемый танец.
Этот монумент – тоже, конечно, копия – был Ивару знаком: он видел его в Посольском Куполе[46] лоона эо и в других местах и даже догадывался о сакральном смысле статуй. В древности, когда эти затворники еще странствовали среди звезд, пляшущие фигурки были знаком их присутствия на той или другой планете. «Здесь их поставили люди, но кто знает?.. – думал Тревельян, – возможно, лоона эо прилетали на Гондвану и приготовили для себя этот чудесный мир. Приготовили, а потом забросили, решив вернуться навсегда в свои космические поселения».
Борхадш прервал мысли Ивара, сообщив с радушной улыбкой:
– Вот жилище для самых уважаемых гостей. Я пребываю в твердой надежде, что вы еще не раз почтите его своим драгоценным присутствием.
– Возможно, – сказал Тревельян, озираясь, – возможно. Мне тут нравится.
Они вступили в просторный холл. Его стены и потолок украшало мозаичное панно, изображавшее зеленые стебли тростника с длинными широкими листьями. Казалось, что люди, уменьшившись внезапно до крохотных размеров, попали в заросли густой травы.
– Слева – трапезная и кухня, справа – бассейн для омовений, – пояснил распорядитель. – Опочивальня и ваш кабинет на втором этаже, на третьем – гостевые покои, если вам будет угодно пригласить друзей. Или подруг, – добавил терукси, немного подумав.
– А что в башенках? – полюбопытствовал Тревельян.
– Гравилифты, и наверху – обзорные площадки. Восхищающий вид на море, пляжи и Брасерию. Если пожелаете разглядеть что-нибудь поближе, на каждой площадке есть телескопический инверсор.
– Замечательно! Сегодня я искупаюсь, пообедаю и снова искупаюсь, а завтра… – Ивар поднял глаза к потолку, где скрещивались зеленые листья, – завтра – в лес! Возьму авиетку и доберусь до гор.
– Авиетка, флаер и наземный глайдер – на стоянке позади дома, – уточнил Борхадш. – Но почтительно прошу: будьте осторожны в горах и в лесу предгорий. Говорят, тигровые коты размножились сверх всякой меры. В Лиловых Зорях им уже мало места, спустились в лес, поедают свинозайцев и рогатых сусликов, даже бобров. На людей не нападают, однако…
– Не беспокойтесь, друг мой. На всякого тигрового кота найдется настоящий тигр, – молвил Тревельян, хлопнув трафора по мускулистой шее. – Ну, почти настоящий. Если угодно, будет у нас крокодил, лев или медведь. Не пропадем!
– Тогда я в спокойствии, достойный консул. Желаю хорошего отдыха.
С этими словами Борхадш Келдаим удалился, а Тревельян начал отдыхать. Правда, его планы несколько изменились: посетив пляж и искупавшись, он решил повременить с лесной прогулкой. Рядом с синими морскими волнами было столько соблазнов! Особенно после мерзкой планетки Ку и ее нелюбезных
