Среди них были авиаторы-латыши, отступившие в начале войны в составе частей Красной Армии с территории Латвийской ССР, летчики из других авиационных частей Красной Армии, из гражданской авиации, выпускники авиаучилищ, авиашкол и аэроклубов. Эскадрилья проходила учебу по программе боевой подготовки ночной бомбардировочной авиации на самолетах У-2.
В ее составе 50 % составляли латыши, постоянно проживавшие в Советском Союзе, и 50 % — латыши из Латвийской ССР.[52]
Доложив об окончании формирования авиаэскадрильи, ее командир майор Карлис Кирш поставил вопрос о целесообразности формирования отдельного латышского авиаполка..[53]
На базе авиаэскадрильи, сформированной в Иванове в запасной авиационной бригаде полковника Шумова,[54] по приказу Генерального штаба Красной Армии от 3 июля 1943 года[55] был создан 1-й Латышский бомбардировочный авиационный полк (командир — майор, впоследствии полковник, Карлис Кирш). Формирование полка закончилось 17 июля 1943 года. В полку имелись три эскадрильи и резервное звено; на вооружении состояли 32 самолета По-2, применявшихся для ночных бомбардировок, разведывательных полетов, корректировки артиллерийского огня и для связи.
С октября 1943 года полк воевал на Северо-Западном фронте в составе 242-й ночной бомбардировочной авиационной Люблинской Краснознаменной ордена Суворова дивизии (командир — полковник Д.А. Абанин) 6-й воздушной армии (командующий — генерал-лейтенант авиации Ф.П. Полынин).
В ночь с 8 на 9 октября 1943 года лучшие экипажи полка участвовали в прошедшей успешно операции по уничтожению портовых сооружений и немецкой флотилии в устье реки Пенжа, имевшей в своем составе 25 катеров и других судов и 200 человек личного состава, размещавшихся в опорном пункте Устрека.[57]
Начиная с середины января 1944 года полк выполнял боевые задания в составе 313-й ночной ближнебомбардировочной авиационной Бежицкой дивизии (командир — полковник А.А. Воеводин) 15-й воздушной армии (командующий — генерал-лейтенант авиации Н.Ф. Науменко) 2-го Прибалтийского фронта.
В апреле — мае 1944 года полк поддерживал действия белорусских партизан, его пилоты доставляли советских разведчиков в глубокий тыл врага, привозили партизанам боеприпасы и продовольствие.[58] Полк размещался северо-восточнее Великих Лук, в районе действий 43 -й гвардейской Латышской стрелковой дивизии.
В середине апреля 1943 года Латышская дивизия сдала свои позиции другому соединению и была отведена во второй армейский эшелон. С 10 апреля она была включена в состав 34-й армии (командующий — генерал-лейтенант А.П. Курочкин). После зимних боев дивизия пополнялась и, находясь в обороне под Старой Руссой, вела боевую подготовку.
В среднем в течение 1943 года в составе 43-й дивизии было 38,8 % латышей, 43,7 % русских, 9 % евреев.[60]
13 октября 1943 года части Латышской дивизии снялись с позиций под Старой Руссой, погрузились в эшелоны на станциях Пола и Парфино и прибыли в район Великих Лук (город Торопец). Латышская дивизия была включена в состав 22-й армии (командующий — генерал-лейтенант В.А. Юшкевич) только что сформированного 2-го Прибалтийского фронта. Дивизия начала готовиться к наступательным действиям, которые должны были привести ее к рубежам родной республики.
Район ее сосредоточения в это время находился восточнее озера Кислое, в 9-10 километрах северо- западнее Великих Лук.
С 14 января 1944 года дивизия принимала участие в наступлении Ленинградского, Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов, при поддержке Краснознаменного Балтийского флота и партизан полностью ликвидировавших блокаду Ленинграда.
2-й Прибалтийский фронт южнее озера Ильмень проводил Идрицкую операцию с целью сковать главные силы 16-й немецкой армии и не допустить их переброски под Ленинград и Новгород. На левом крыле 2-го Прибалтийского фронта в составе 97-го стрелкового корпуса 22-й армии действовала Латышская дивизия. К моменту перехода в наступление она была полностью укомплектована и ее личный состав вполне подготовлен к ведению боев.
Дивизия получила приказ наступать на участке Федорухново — Полутина в 25 километрах северо- западнее Великих Лук. Ближайшая задача заключалась в овладении станцией и крупным населенным пунктом Насва и деревней Полутина. В дальнейшем дивизия должна была выйти к деревням Мартыново, Забелино, Ровни. Для этого требовалось прорвать полосу сильно укрепленной обороны противника, строившуюся 13 месяцев и насыщенную всеми видами стрелкового оружия, дотами, дзотами, прикрытую минными полями и проволочными заграждениями. При поддержке танкового полка и приданных артиллерийских и минометных частей дивизия прорвала полосу обороны врага в районе станции Насва шириной в четыре и глубиной до восьми километров, отражая неоднократные контратаки пехоты и танков противника. Наши воины освободили 14 населенных пунктов.[61] Бойцы действовали слаженно, решительно и умело, прорвав немецкую оборону за четыре дня, применяя ночные атаки, массированные артиллерийские налеты, танковые десанты, обходные маневры и действия подвижной группы, высланной в глубокий вражеский тыл.
В этих боях проявил мужество и героизм гвардии подполковник Янис Рейнберг, заместитель командира 125-го полка. Он командовал сводным лыжным отрядом в 500 человек, который в ночь на 14 января перешел линию фронта с задачей захватить главный опорный пункт противника на этом участке — село Монаково, расположенное в четырех километрах к северу от Насвы, у дороги, имевшей важное значение. За ночь пришлось пройти по пересеченной местности 14 километров — из-за распутицы действовали без лыж.[62] На рассвете 14 января отряд внезапной атакой захватил Монаково, разгромив при этом штаб немецкого батальона. В бою Я. Рейнберг погиб, но отряд продолжал выполнение задачи. Отбив 12 немецких контратак при поддержке танков, отряд удержал позиции на господствующей высоте в деревне Монаково до подхода главных сил полка, прорвавшихся к нему на исходе дня. Тем самым отряд обеспечил наступление полка. В ходе этого боя был момент, когда отряду пришлось вызвать на себя огонь своей артиллерии.
Дивизия выполнила основную задачу и 17 января 1944 года была выведена из боя. За проявленные в январских боях 1944 года храбрость и отвагу 920 человек были отмечены правительственными наградами. Всему личному составу дивизии была объявлена благодарность Военного совета фронта и Военного совета 22-й армии. Более 120 рядовых и сержантов были награждены учрежденным в ноябре 1943 года орденом Славы.
Выйдя из боев, дивизия получала пополнение, вела напряженную боевую учебу, проводила дорожно-строительные работы.
В апреле 1944 года соединение сосредоточилось у Новоржева. Дивизия была теперь включена в состав 1-й ударной армии.
Корпус состоял из 43-й гвардейской (командир с 9 июля 1944 года — гвардии полковник А.Ю. Калнынь, ранее командовавший 182-й стрелковой дивизией первого формирования; до 18 декабря 1942 года
