южном санатории и подмосковном доме отдыха. В настоящее время Юра выглядит, абсолютно здоровым. Единственно, чего в нем не осталось и следа, это суетливой загнанности в угол. Он спокоен, дружелюбен, взгляд углубился и прояснел.
? Здравствуй, миллионер, ? приветствует он меня сходу. ? Ну что, нас ожидают великие перемены?
? Это как положено… ? задумчиво отвечаю, не представляя, что впереди. ? Удивительный день, Юра, не правда ли? Ты должен был умереть ? но полон сил и здоровья. Человек, который хотел доказать, что будет жить до ста тридцати ? мгновенно умирает от какого-то тромба. А еще сегодня моя Дуня родила дочку, которую мы ждали много лет.
? Поздравляю, Дмитрий, ? Юра пожимает мне руку и белозубо улыбается.
? Дмитрий Сергеевич, примите, пожалуйста, наши глубокие соболезнования, ? слышу с другой стороны. ? Надеемся, что наше взаимовыгодное сотрудничество будет продолжаться.
? Видишь, Юра, как оно получается, ? продолжаю мысль, ? выходит, грань между жизнью и смертью так хрупка!..
Отдав смерти предостаточную дань, еду в роддом. Помнится, Дуня говорила, что там какие-то необычные порядки. Например, мужьям разрешается присутствовать при родах, а матери брать ребенка в палату и неразлучно с ним общаться. Захожу в приемное отделение, говорю с сестрой, а в голове кружится впечатление героя Хемингуэя о знакомстве с новорожденным сыном: «он похож на ободранного кролика с лицом старика». Меня одевают в белый костюм, похожий на космический, и проводят в палату к жене.
Сияющая Дуня чуть осунулась, побледнела, но вся так и светится материнским счастьем. На месте привычного огромного живота плоско… Та-а-ак, к этому нужно еще привыкнуть. Нескладно поздравляю ее, а сам глазами ищу свою наследницу. Со страхом склоняюсь к маленькому сверточку на подушке.
Слава Богу, ничего кроличьего, тем более, старческого. На меня круглыми голубенькими глазенками взирает ангельское личико, чистенькое, розовое и гладкое. Удивительно напоминающее мне мое собственное и Дунино одновременно… Хотя, нет-нет, моего, конечно, в этом ангельском личике гораздо больше. Да. Именно! Вот уж никакого сомнения, кто ее папуля ? это уж точно. Я первый раз в жизни здороваюсь с безымянной пока еще дочкой. Она отвечает мне надуванием розовыми губками радужного пузыря. Мы с ней внимательно смотрим друг на друга, знакомимся. Кто-то там говорил мне, что новорожденные дети почти слепые, или видят как-то перевернуто… Ерунда. Вон как внимательно изучает своего папулю.
Так вот ты какая, моя долгожданная доченька. Вот, значит, кто будет учить меня чистоте и детской непосредственности. Этими круглыми глазенками буду я снова глядеть вместе с тобой на мир Божий, удивляясь множеству милых мелочей: цветочкам, бабочкам, облакам, мухам и птичкам… Вот, значит, как ты выглядишь, мой крошечный диктатор, воспитатель, воскреситель… Не знаю, как я тебе, но ты мне очень и очень нравишься. Моя маленькая доченька. Моя большая надежда.
Эпилог
Множество сохранилось мест на земле, где хорошо человеку. Мне бывает хорошо на изумрудном альпийском лугу под высоким фиолетовым небом, на платановой аллее черноморского побережья, на краю скалы над бесконечным сверкающим морем, в просторных светлых березовых рощах, в полынных ковыльных степях, в великой пустыне Африки…
Но, не в роскошных отелях и помпезных ресторанах находил я отдохновение душе, а в монашеских нищих кельях, под молитву, на трапезе любви под хруст ржаных сухарей с жиденьким чаем. Не в обществе славных гениев и цветущих красавиц среди золота, зеркал и роз нашел я блаженство, а в пропитанной потом и слезами святой земле, по которой нес крест Спаситель.
В теснинах непрестанных скорбей и тайных слез, среди нищеты тела, но величайшего богатства души ? в облупленных сельских церквушках, в комнате одинокого друга, в деревенской светелке ? оттаивало сердце в лучах незримого света, проникающего, сквозящего, льющегося из вечной обители Света Светов.
После открытия международных дочерних фирм в дальних странах, после визитов, встреч и переговоров, после кондиционированной духоты апартаментов и лимузинов ? мы едем сюда, в лесной монастырь. В дни моего смятения по поводу обретения огромных денег и власти отец Виктор попросил меня поработать во славу Божию. И благословил меня строить жилье простым людям, для будущей Русской монархии, в возрождение которой он свято верит.
Все сомнительные дела концерна мне удалось свернуть. И так думаю, все это «отсечение» прошло довольно быстро и почти безболезненно, именно, благодаря молитвам и благословению батюшки. Кроме моей персоны, в совет директоров введены Юрий и Валерий. Начальником службы безопасности работает полковник Игорь. Наша родная контора вошла в концерн одним из подразделений, отнюдь не
