Дома Петр нашел книгу «Серафимо-Дивеевские предания». В записках монахини Серафимы (Булгаковой) нашел подчеркнутые карандашом строчки:
«В мастерской все силы сестер уходили на работу… Они выглядели бледными, истомленными, ведь сидели и зиму, и лето без воздуха, да еще при таком напряжении. Трудовые сестры выглядели всегда крепче, здоровее от постоянного пребывания на открытом воздухе, от физической работы.
Рассказывали, что особенно хорошо умирали чахоточные. Многие из них перед смертью сподоблялись видений. За благословением умереть посылали к матушке игумении…»
«Вот оно что, — прошептал Петр, закрыв книгу. — Иннокентия видения утешают. Не зря он сказал, что ему туда хочется, что там хорошо. Значит, он видел Небеса. Его там ждут». Вера, Верочка и другие
Среди родственников Ольги Васильевны особо выделялась ее младшая сестра Вера. Жила она в уютном городе на Волге, куда попала по распределению после института. Поначалу-то она себя успокаивала, что в любой день вернется в любимую столицу, что в случае чего никто удержать ее не сможет, но вышло по-другому. Там она вышла замуж, нашла хорошую работу, да так и осела.
Приезд Веры становился событием года. Веселая, общительная, щедрая, экстравагантная и вместе с тем обаятельная и добрая, она готова всех осыпать подарками, комплиментами, советами, помощью. В детстве ей пришлось познакомиться с нуждой. Чуть ни с детского сада она помогала маме. Например, крошкой она сама напросилась ходить в детсадовскую группу пятидневки, чтобы «не мешать маме денюжку зарабатывать». Лет с пяти научилась мыть полы, бегала за хлебом и молоком в магазин. Уже с тринадцати помогала маме по работе. Мыла полы в офисах, курьером развозила корреспонденцию, чуть ни с ночи занимала очереди в инспекциях, фондах, комитетах. Она была главной и на даче, и в гараже, где постоянно приходилось чинить старенький «Москвич».
Как-то между делом закончила институт и уехала на Волгу «пожить самостоятельно». Поработав с год на заводе, оглядевшись, она пришла на прием к директору, изложила свое деловое предложение. Дело в том, что завод разорялся, потому что ни традиционной помощи из бюджета, ни новых госзаказов не предвиделось. Руководство по-старинке ожидало помощи «сверху», а своей инициативы проявлять не спешило. Или не умело? Вера налетела на вялого директора, как свежий ветер, четко и сжато изложила свое предложение. Директору очень понравилось, что ее идея не требовала вложения денег, а большая часть прибыли ожидалась наличными. Так Вера стала делать свой бизнес «под красной крышей».
На фоне всеобщего пьянства, лени и невежества, ее обаятельная предприимчивость выглядела весьма привлекательно. Во всяком случае, довольно быстро контрольные пакеты акций некоторых предприятий города оказались в ее красивых ручках. Уже через два года она обзавелась загородным домом, яхтой на Волге и целым гаражом собственных автомобилей. На вопрос сестры, как ей удается найти общий язык с местными бандитами, она вытягивала губки: «Ой, эти мальчики, такие ласковые бультерьерчики, лапушки! Кушают из рук, облизываются и хвостиками помахивают». Директор, да и весь завод, тоже в накладе не остались. Сейчас это одно из самых процветающих предприятий города. А директор — депутат: «свой человечек у власти».
Когда в один из своих приездов Вера узнала о воцерковлении Петра, она лишь пожала плечиками: «Не пойму, что там хорошего? Как можно полюбить попов в черном и заунывные «Господи, помилуй»?» — и сразу Вике: «Ну-ка, детка, поди примерь блузочку — я тебе в бутике приглядела». А потом снова Петру: «Мужик меня бросил. А детей мы не нажили: все некогда, заняты очень. Хоть ваших потискаю».
В следующий приезд Вера призналась Петру: «Решила вот покреститься, а то надоело крутиться, как розе в проруби. Надо, пожалуй, к какому-то берегу прибиться». А потом она позвонила Ольге и сообщила, что ей «все обрыдло, жизнь дурная и надо что-то делать». Сказала, что ей очень нужно поговорить с Петей, потому что она чувствует, что он ей поможет. Почему? Не знаю…
И вот любимица семьи приезжает. Петр обошел три монастыря и заказал молебны с именами всей семьи и, разумеется, гостьи. Он предчувствовал, он почти был уверен: что-то случится, что-то обязательно произойдет. Не зря же всё это: его молитвы, ее скорби… Да и на него неприятности посыпались, даже слегка приболел.
В назначенный час почти одновременно раздались два мощных звука: восторженный крик Вики и клаксон автомобиля с мелодией «Кукарача». Всё семейство прилипло к окну и разглядывало, как из ядовито-красного «Рено» вышла красотка в оранжево-алом платье и рассыпала воздушные поцелуи родным и… всем жильцам дома. «Ме-ри-лин!» — выдохнула Вика и побежала к двери. Румяная и шумная, гостья вихрем ворвалась в дом, всех обцеловала, заговорила, приказала Петру накрывать на стол, а остальных посадила в машину и увезла «почистить местные магазинчики».
Вечером после бурного застолья Вера выпроводила детей спать, устало присела за стол и, обхватив голову руками, …заплакала. Петр с Ольгой гладили ее по светло-русой головке, удивляясь резкому перевоплощению из преуспевающей бизнес-вумен в обычную русскую бабенку, скорей, девчонку: беззащитную и растерянную.
— Скажи, Петя, что мне делать? Я потеряла себя. Мне всё-всё надоело.
— Это ничего, — спокойно произнес Петр. — Это нормально.
