чулках, хотя некоторым из наших наблюдение сего обряда и было скучновато».
На следующее утро началась выгрузка на берег подарков, что заняло продолжительное время. Особенно были поражены баниосы огромным зеркалом в Четыре с половиной аршина длиной, а также их поразил заводной бронзовый слон с часами, весь украшенный драгоценными камнями: наверху бриллиантовая пирамида и колесо с камнями из рубинов. Другие украшения фигуры состояли из изумрудов, сапфиров и жемчуга. Часы-слон показывали не только время дня, но и времена года, месяцы, числа и даже движение Солнца и луны. Когда часы отбивали время, слон вращал глазами и махал хоботом и хвостом. Наблюдая все это, японцы просто валились с ног от хохота.
2
Подошел праздник Рождества Христова. Настроение было грустное — второй раз уже рождественские праздники проводят вдали от дома, в чужой стране. В первый день праздника посланник Резанов устроил у себя в доме парадный обед, куда были приглашены офицеры «Надежды» и чины посольской миссии. Обед прошел непринужденно, весело, в оживленных разговорах. Казалось, от старой неприязни Крузенштерна к Резанову не осталось следа.
Крузенштерн уже на следующий день решил не ударить лицом в грязь и устроил торжественный парадный обед на борту корабля, на который был приглашен Резанов и все члены его миссии. И, действительно, Крузенштерн превзошел самого себя. Обед был прекрасный. И долго, до позднего вечера, по спокойной поверхности залива далеко разносились звуки веселых матросских песен, раздававшихся с корабля. В этот вечер вина было выпито много, может быть, даже слишком много.
Резанов вышел из кают-компании на шканцы подышать свежим воздухом, как вдруг, подвыпивший капитан подмигнул матросам и закричал:
— Качать его превосходительство!
Матросы подхватили оторопелого посланника и под крики «ура» стали подбрасывать его в воздух. Когда Резанова наконец матросы опустили на палубу, его окружили офицеры корабля, которые тоже были навеселе и, схватив посланника за руки, и за ноги принялись качать. Потом качали капитана, а после него настала очередь и для каждого лейтенанта. Шемелин очень неодобрительно наблюдал за этими «шутками» офицеров и вечером записал в свой дневник: «Сия шутка, хотя не имела в себе иных намерений кроме, может быть, любви и почтения к своим начальникам, но была не безопасна. К щастию однакож прошла благополучно без повреждения друг друга. Матросы сего дня имели тройную или более порцию водки и все были веселы. В 10 часов вечера, посланник возвратился благополучно».
3
Прошло еще три месяца. Резанов все более и более негодовал от своего бесплодного вынужденного и, очевидно, бесполезного сидения. Он отдал приказ Крузенштерну начать готовиться к обратному путешествию в Петропавловск. Полгода уже длилось почетное заключение, а японцы, как видно, и не собирались устраивать свидание с микадо. Однако, несмотря на такое двусмысленное положение, Резанову и его свите оказывались всяческие почести, соответствующие его высокому рангу.
Наконец, Резанову сообщили, что в Нагасаки прибыла из Токио высокая особа, государственный советник «даймио», который и будет вести с ним переговоры.
Посланник вначале вскипел:
— Какие еще там переговоры! — раздраженно заявил он чиновнику. — Не кажется ли вам, что мы уже шесть месяцев ведем бесцельные разговоры. Передайте вашему «даймио», что разговаривать нам не о чем, и я хочу знать, как скоро я смогу отправиться в столицу для представления микадо?
Бедный японец даже побледнел от страха, услышав такие неуважительные слова о столь важной особе. Да Резанов и сам понял, что погорячился.
— Ну хорошо, когда же у нас будет, наконец, свидание с «даймио»?
— Очень скоро, очень скоро, — залепетал японец, низко кланяясь… — через два дня… это будет по вашему календарю 23 марта…
— Ну что ж, пусть будет 23 марта. А что, «даймио» прибыл только сегодня?
— Нет, нет, — опять закланялся подобострастно чиновник, — он здесь уже с 17 марта…
— Четыре дня! — возмутился Резанов. — Так, что же он делал, почему не виделся со мной?
Японец испуганно попятился:
Господин даймио хочет сделать все необходимые приготовления для принятия такой высокой особы…
4
23 марта из ворот дома Резанова торжественно выступила посольская процессия. Для пущей важности. Резанов приказал сопровождать себя чинам посольства, среди которых был майор Фридериций, надворный советник Фоссе, капитан Федоров, поручик Кошелев и доктор Лангсдорф, все в парадных мундирах и при орденах. Процессия оказалась очень внушительной. Резанова и членов посольства несли на богатых паланкинах. Впереди посланника Резанова маршировал отряд солдат Камчатского гарнизона с барабанщиком, который буквально превзошел себя, стараясь показать японцам свое искусство. Процессия была окружена огромной японской свитой.
Еще заранее Резанов настоял на том, что переговоры будут вестись на условиях полного равенства, хотя японские посредники сначала настаивали, что это невозможно, дескать, никто не может стоять и смотреть в лицо такой высокой особы как посланник микадо да еще в чине государственного советника. Всем чинам посольства было сказано упасть на колени и, коснувшись пола лбом, оставаться в таком положении во время конференции. Резанов пришел в негодование: — Мы будем оба сидеть на стульях одинаковой формы и одинаковой высоты — не ниже, не выше!..
В конце концов японцы согласились на все его требования и даже разрешили Резанову оставаться во время свидания при шпаге.
Результатом всего этого было полнейшее поражение. Резанов беседовал с даймио довольно долго. На следующий день ему обещали, что он получит ответ на свое письмо японскому императору.
На следующий день, 24 марта, когда посланник явился к даймио, ему было указано на свиток, лежавший на шелковой подушке на столике. Это был ответ микадо. Никто из японцев не смел даже прикоснуться к священному документу. Резанов, сделав почтительный поклон, поднял свиток и торжественно удалился в свой дом. Там он вскрыл свиток и прочел:
«Могущественный Государь Российский посылает посланника и множество драгоценных подарков. Приняв их, властитель японский должен бы, по обычаям страны, отправить посольство к Императору России с подарками, столь же ценными. Но существует формальное запрещение жителям и судам оставлять
Японию. С другой стороны, Япония не столь богата, чтобы ответить равноценными дарами. Таким образом, властитель Японский не имеет возможности принять ни посланника, ни подарков».
Лицо Резанова побагровело. Казалось, что с ним сейчас произойдет апоплексический удар. Бывшие у него чины посольства с тревогой посмотрели на камергера. Наконец, к нему вернулся дар речи:
— Это оскорбление особе его величества и всей российской нации… Меня не желают принимать и даже отказываются принять подарки!.. За это Япония поплатится… Это им даром не пройдет!..
Еще несколько дней прошли в бесплодных переговорах с представителями даймио, которому Резанов сообщил, что он отдает приказ капитану «Надежды» начать погрузку судна для немедленного выхода из Японии обратно в Россию.
