— Жаль, я бы тебе один договорчик скинул. Ты бы свой процент поимел… А ты вообще-то свой договор с нашей фирмой читал?
— Да, вроде.
— И что же ты не обратил внимания на пункт о твоем праве открыть свою фирму и работать с головным предприятием через нее?
— А зачем?
— Это выгодно и тебе и фирме. У тебя вырастает заработок и статус, а фирма имеет в твоем юрлице гарантию и снижение налогов. Так что открывай, не стесняйся.
Он вручил мне телефон юристов, которые занимаются открытием предприятий, и я направил туда свои стопы. Пройдя через внушительные преграды охранников, вошел в комнату, где сидели две очаровательные девушки. Одна, совсем юная, лет семнадцати, напряженно работала на компьютере. Та, что постарше, представилась Инной и сразу приступила к делу.
— Мне нужно открыть товарищество с ограниченной ответственностью, — сказал я.
— И сколько вас?
— Трое.
— Вы уверены в своих партнерах?
— А как же!
— Все вы так говорите. Пока деньги не появляются. А потом… Вы знаете, что отец с сыном, родные братья, закадычные друзья — ссорятся из-за денег. Чем в этом смысле опасно ТОО? Один тянет на себе воз, другой вообще не работает, третий страдает запоями, а прибыль делится пропорционально вложенным в уставный фонд деньгам. Вносят обычно все поровну. Так что и получать будете поровну. Тут все и начнется…
— Мы не поссоримся, — сказал я, чувствуя в душе неприятное похолодание.
— Хорошо, — вежливо улыбнулась Инна, — давайте немного протестируем ваших партнеров. Пусть они придут в среду в семнадцать часов сюда на подписание учредительного договора.
В назначенное время пришел я один. Дима заявился в подпитии и опоздал на полчаса. Юра вообще о встрече забыл. Когда мы проводили Диму и остались одни, Инна за чашкой кофе сказала:
— Итак, я думаю, вам понятно, что ТОО у вас развалится? Работать вам придется одному. Так что примите добрый совет и откройте ИЧП — индивидуальное частное предприятие. Станете единоличным хозяином. Нанимайте, кого хотите, и платите, сколько нужно — пожалуйста. Главное, что никто у вас ни прибыли, ни фирмы не отнимет… на законных основаниях.
Она так решила, и я смирился. Только спросил у нее:
— Скажите, Инна, а почему вы так за меня волнуетесь?
— Ничего личного, — улыбнулась девушка. — Просто мне с вами работать. И я надеюсь, не один год?..
Дальше по своей коммунальной привычке я устроил девушке допрос. Подследственная ничуть не удивилась, была открытой, искренней и даже веселой. Оказалось, что этот бизнес у нее с мамой и бабушкой семейный. Начинали они на дому, купив подержанную пишущую машинку и самый дешевый факс. Как она сказала, они «вылизывали каждого клиента», нянчились с каждым, как с малым дитем. В итоге у них стабильный доход, свой наработанный круг клиентов. Дальше Инна перечислила несколько звучных фамилий — эти наши постоянные.
Я смотрел на эту девушку, которой было едва ли больше двадцати трех, на ее приятное лицо с ямочками на щеках, на ее с виду простую, но очень даже модельную стрижку; строгий деловой костюм с белой кружевной блузкой, на ухоженные руки с бриллиантовым кольцом… Вспомнил также ее машину — сверкающий новенький «Пежо-307»… И подумал, что эта девушка честно заработала свое материальное благополучие. Странно, мне это почему-то подняло настроение. Оказывается, в этом капитализме можно жить, можно работать и даже при этом честно. На прощанье я поблагодарил Инну. Девушка проводила меня до самой охраны и приветливо помахала ручкой: «Ничего личного, просто мы уважаем и бережем своих клиентов».
А вечером я спустился в свою тайную келью… Здесь я должен раскрыть один секрет. Когда-то в подвале нашего дома мы с отцом построили сарай. В этом сарае кроме банок с огурцами, старых тазов и разного хлама стоял на одном колесе велосипед. Иногда я его доставал, протирал пыль, накачивал шины и катался. Но с тех пор, как ушло детство, а затем и юность, это случалось все реже и реже. Стеснялся я, что ли? Или обленился? Но видно пришло время запрячь старого верного коня. Когда я вывел его из темного подземелья в солнечный день, он принял меня в скрипучее седло. Он не обиделся, он был терпеливо верен мне.
Надавил одну педаль, другую ? и мы с ним понеслись по асфальтовым далям, по тропинкам парка, по траве и щебню. В легкие ворвался свежий ветер, глаза «держали» дорогу и рыскали окрест в поисках интересной тропки, покатого холма, с которого весело слетать вниз. Через полчаса катания ноги устали, мышцы взбугрились. Я терпеливо крутил педали и съехал с асфальта на траву. Минут десять мышцы ног болели, но потом все прошло, будто наступило второе дыхание. Ноги ритмично крутили педали, дыхание очистилось от хрипов, глаза стали зорче. На меня накатила волна молодецкой удали. Я летел, как абрек
