ленточников. Для обычного человека они безопасны, никогда его не тронут. Но при запахе ленточника они впадают в боевой транс и успокаиваются только когда прокусят червя. Мы надеялись вырастить много нопсов для борьбы с ленточниками. Но нопсы плохо размножаются. Хоть едят не очень много, но диггерам тяжело найти для них и эту еду. Вырастили в собакопитомнике всего девятнадцать нопсов. При вашем освобождении погибло пятнадцать…
– А сколько погибло людей?
– Шестьдесят два человека.
Радисту это было больно слышать. Он не понимал, зачем такие жертвы ради недоученного радиомеханика и полувоенного дипломата? Лучше бы он сам погиб. А Юргенд, не обращая внимание на смущение Радиста, продолжал:
– Мы думали, что жертв будет больше. Ещё никогда диггеры не нападали на станции ленточников. В гнезде Восток почти тысяча ленточников, как минимум семьсот могут в стать в строй. Мы собрали двадцать бригад и всех нопсов. Мы знали об одной вентиляционной шахте, которая выходит почти в центре платформы Восток. Человек там не пролезет, а нопс -сможет. Мы послали нопсов. Появившись из ниоткуда, они посеяли среди ленточников панику, очень многих загрызли, в том числе одного из предводителей. Слыша крики на станции, почти вся стража с кордона в туннеле побежала им на помощь. Тогда двести диггеров и оставшиеся нопсы уничтожили этот кордон и напали со стороны туннеля. Вас освободили и утащили в туннели. Несли тоже нопсы. Оставшиеся нопсы и три бригады остались прикрывать наш отход. Они все с честью погибли, выполнив своё задание. Конечно, второй такой налёт нам повторить удастся не скоро, а может и никогда. Ленточники уже будут на стороже, да и численность нопсов мы восстановим не раньше, чем лет через пять…. Если у нас ещё есть эти пять лет…
Юргенд замолчал. Он думал о чём-то грустном. Значит видение «демонов» и их «слуг» не было видением. Это были нопсы и диггеры, которые, жертвуя собой, освобождали его и Рахманова из плена. Радист по-другому посмотрел на диггеров. Они шли молча, необычной походкой. Полуприкрытые глаза, опущенные руки, расслабленные лица. Они экономили энергию, так как ели давно и неизвестно когда будут есть в следующий раз. Из одежды – только юбки. Даже у женщин не была прикрыта грудь. На широком поясе, которым затягивалась юбка на пояснице ленточника, была подвешена практически вся амуниция диггера – два секача, кинжал, моток верёвки, фляга с водой.
Секачи – страшное оружие диггеров. Нигде прежде такого оружия Радисту видеть не приходилось. Секач напомнили Радисту одновременнои пилу, кастет и школьный транспортир, только гораздо больших размеров. Основание транспортира – деревянная или пластиковая ручка, за которую весь секач удерживался в руке. Остальная часть – из твёрдой стали. По круглому контуру «транспортира», как лучи, выступали пять остро заточенных зубьев, длиной в палец каждый. Секачем можно было наносить прямой удар, боковой, рубить, бить наотмашь – в любом случае один из зубьев либо резал либо колол врага. Это было и оружием защиты: секачем можно было блокировать удар меча, лезвие которого соскальзывало по кромкам зубьев и останавливалось, а если повезет, то и застревало в специальных расщелинах между зубьями. С детских лет диггеры приучались к владению секачами. Ката с секачами – любимое искусство и единственный вид спорта диггеров. И это было боевым искусством. В бою один опытный диггер мог на равных сражаться с двумя, а то и тремя мечниками. Необходимость разработки специального оружия возникла из-за особенностей помещений, в которых диггеры, как правило, пребывали. В узких коридора и ходах мечем было тяжело размахнуться – обязательно заденешь либо стену либо потолок либо своего товарища. Меч становился больше обузой, нежели оружием нападения. Другое дело – секач.
Были у диггеров и арбалеты, но меньших размеров, что сказывалось на их убойной дальности и точности, однако несколько повышало маневренность и скорострельность.
У некоторых диггеров за плечами вещмешки, в которых они несли практически все свои пожитки: посуду, какие-то орудия труда, обязательно Библию и текст Поэмы Знаний, небольшой запас еды. Крайний аскетизм диггеров, отсутствие потребностей в одежде и других благах, ограниченные потребности в еде, позволяли им передвигаться налегке и вести полукочевой образ жизни. Кочевые диггеры, главной задачей которых являлось оборона диггерских территорий и осуществление торговли, питались слизнями, убитыми дикими животными, а также продуктами, выменянными у оседлых диггеров. Не менее аскетичные оседлые диггеры, жившие в поселениях, занимались выращиванием кур, которым скармливали слизней и различных подземных насекомых; свиней, которых кормили лесом. Продуктов они получали немного, жили впроголодь, но благодаря их способностям, этого было достаточно, чтобы существовать.
Вскоре они встретили ещё одну бригаду диггеров. После нападения на гнездо ленточников, диггеры решили разделиться, чтобы не рисковать сразу двумя уновцами. Одна бригада сопровождала Радиста, вторая – Рахманова. Миновав территории ленточников, в условленном месте они объединились.
Не смотря на то, что Рахманов своим назойливым оптимизмом порядком раздражал Радиста, и не смотря на ужасное происшествие с гибелью Майки и депрессией Светланы по этому поводу, Радист был очень рад встрече земляка. Рахманов сам его обнял:
– Ну вот, малый, а ты боялся… Спасибо скажи ленточникам, что тебя от голодной смерти спасли – заморить себя голодом не дали. А то б точно до освобождения не дожил… Ладно-ладно, не дуйся, я ж шучу… Ты молодец, конечно. У меня, братишка, нет такой силы воли. Я б не смог так долго не есть и не пить. Ну, слава Богу, выбрались…
Отряды объединились и теперь они шли вместе одной большой бригадой. Рядом с ними гордой поступью шли чудовища-нопсы.
Рахманов, не обращая внимание на уныние Светланы и Радиста, бодрым тоном повествовал:
– Ну молодцы эти диггеры. Я думал, когда этих их нопсов увидел, что всем кранты – и нам и ленточникам. А потом, когда клетку нашу окружили и нас оттуда вытащили – сразу понял, что это – свои. А как они дерутся – загляденье! Ты эти секачи их видел? Они ж ими ленточников в опилки рубили. Правда погибло диггеров много и собачек их тоже. А ты допёр, почему они нас освобождали? Нет?.. Я тоже. Мне они пытались объяснить; говорили про каких-то там землян и посланных. Но я ничего не понял. Это какой-то сложный местный фольклор… И вот они мне говорят: «Веди нас, посланный, к своей цели!». А я думаю, какая цель у нас-то? Радиопередатчик мы уже знаем, кто сделал. Создать новый – возможности нет. Значит, идём к мёртвой сталкерше, вернее ленточнице, и заимствуем у неё радиопередатчик. Настраиваем связь, связываемся с Москвой. Две задачи, считай, выполнены. Третью, это значит помочь местным, выполнить не получается по объективным причинам – весь отряд погиб. А мы с тобой, Радист, – не вояки. Форс-мажор, так сказать. Садимся в вертолёт и летим в Москву!. Задание выполнено! Нам с тобой – почёт и уважение. А власти пусть потом решают, что делать дальше и как Муосу помогать… Радист, слышишь, ты чего кислый такой? Сейчас-то, как раз, нет особых поводов для уныния – складывается всё не так плохо. Особенно – у тебя!
Рахманов толкнул в плечё Радиста и, подмигнув, кивнул на Светлану. Радист в двух словах рассказал Рахманову про Майку. Тот понял, что его весёлость здесь была не уместна. И тоже замолчал.
Они остановились в бывшей котельной какого-то предприятия. Было время отдыха. Радист ещё был слаб, он сильно устал, болели икры ног. Диггеры дали ему, Светлане и Раханову по куску вяленого мяса размером с детский кулачек. Оно едва утолило голод. Сами диггеры съели по маленькому ломтику мяса.
Светлана села рядом с Радистом, прижалась к нему и сказала, как будто подвела итог своим мыслям:
– Наша Майка на небе, с Ангелами. Ей там хорошо и не страшно. Так?
– Конечно, так. Конечно.
Диггеры уселись в круг на полу котельной. Они запели Поэму Поэм, содержащую самую сокровенную тайну диггеров
