Во дворах Старой Гуты обозники разводили руками. Нет, орудия не проходили. Я остановил кухню танкистов.
— Поесть? Конечно... эй, повар, выдайте пищу, не хотите? — распорядился политрук, ехавший в кабине. Да, ночью он видел орудия на железнодорожном переезде.— Калибр? — этого политрук не мог сказать.
Навстречу шла пехота. Она подтверждала слова политработника. Проходили орудия. Колонна. В каком направлении? На Андриевичи.
— Товарищ лейтенант, там машина из нашего дивизиона... у забора,— указал орудийный номер, участвовавший со мной в поисках следов 6-й батареи,— и люди, замполитрука Соколов... он был у нас комсоргом.
Соколов сообщил, что подразделения дивизиона после полуночи снялись с позиции и ушли. Старший лейтенант Азаренко приказал Соколову ждать на ОП возвращения кочующего орудия.
Но не в Старой Гуте? — Старший лейтенант Азаренко сказал, что орудие придет к двум часам. Я ожидал до шести и приехал на перекресток...
Ждать все же приказано на ОП. Я потерял столько времени.
— ...так точно... но старший лейтенант не сказал, сколько именно ждать... Вам могли передать маршрут другие люди,— уверенный в своей правоте замполитрука протянул мне карту, маршрут движения. —Товарищ лейтенант, старшина Политов оставил мешок с продовольствием. Старший лейтенант Азаренко приказал вам выступить немедленно. В каком состоянии раненый? Санбат недалеко. Раненый определен. Что делать с телом погибшего артиллериста? Во дворе перевязочного пункта пожилой врач, по-видимому из добровольцев, ответил, что обращаться нужно в похоронную команду. Погибших положено хоронить на поле боя. Документы изымаются, на могиле делается надпись.
Я знаю об этом. В артиллерийских частях похоронных команд не было. Стоит ли вдаваться в объяснения? Еще раз орудие вернулось на оставленные позиции. Шесть орудийных номеров опустили на дно ровика завернутое в плащ-палатку тело погибшего товарища, засыпали могилу. Орлов установил на колышке доску, нанес фамилию, дату гибели.
Чирикали птицы, сквозь ветки пробивались солнечные лучи. И вдруг орудийные выстрелы. За ручьем позиции гаубичной батареи. По-видимому, она заняла их ночью.
Впереди доты Емильчино
1-е орудие покинуло Старую Гуту. Навстречу шли машины, повозки. В воздухе стоит густая, непроницаемая пыль.
На карте я нашел проселочную дорогу. Она привела орудие и обе колесные машины к ручью. Люди пили воду, мылись. Шофер вскрыл мешок с продовольствием, раздал консервы. Короткий привал закончился. Снова пыль, жара. Одолевает сон.
Дуров пришел в такое состояние, когда человек уже не воспринимает ни увещеваний, ни окриков. Выбился из сил и не способен управлять рычагами. Кем заменить? Орлов, выразивший согласие, держался не более получаса. Тягач качался на гусеницах. Нетрудно убаюкать усталого человека.
Орлова сменил орудийный номер, но он плохо справлялся с обязанностью водителя. Тягач глох, дергался. Дуров занял место и снова ронял голову.
Люди на встречных повозках глядят в небо. «Юнкерсы!» Разорвалась первая бомба. «Юнкерсы» пикируют, обстреливают дорогу из бортового оружия. Все бегут в поисках укрытия. Раздаются винтовочные выстрелы.
Бомбежка закончилась. «По местам!» Дуров забрался в кабину. Орлов собирал орудийных номеров. Успели уснуть, не слышат команды.
Тягач тронулся. Водитель ерзал на сиденье, тер глаза. Остановиться, передохнуть? Съездов нет, движение на дороге не прекращается ни на минуту.
Только за селом Кулики орудие вышло из общего потока. Получасовой привал. Я проспал бы в своем углу, вероятно, до наступления лучших дней, если бы не колесные машины. Из-за бомбежки они отстали. Меня разбудил Соколов. Короткий отдых вернул бодрость. Но ненадолго. Водитель засыпает. Тягач едва не смял повозку, виляет то в одну сторону, то в другую.
Летят «юнкерсы». Орлов увел людей в укрытие. На дорогу падают бомбы, загорелась чья-то машина, стелется дым.
19 часов. Орудие вошло в населенный пункт Белки. Речка, перед мостом маяк, выставленный от 6-й батареи. ОП недалеко, в лесу за крайними хатами.
Навстречу шел младший лейтенант Безуглый.
— Долго вы кочевали... Командир батареи обеспокоен... не стряслось ли чего. Сейчас спрашивал,— Безуглый указал Орлову заезд на ОП.
Расчет привел орудие в боевое положение. Закончилась наводка в основное направление. 1-е орудие пристраивалось к батарейному вееру по 2-му. Удалена пыль. Орлов открыл створки передка.
— Пустые лотки? — удивился Безуглый.— Товарищ старший сержант, разве вы не знаете? Снаряды, перевозимые в орудийном передке, расходовать запрещено.
— Так точно, товарищ младший лейтенант, не хватило тех, что вы загрузили в машину,— ответил Орлов.
— Ну... не хотите же вы сказать, будто... с закрытой позиции стреляли бронебойными. Не думаю, чтобы вам ставились подобные задачи.
— Ночью в лесу всякое бывает.
— Орлов, я не люблю шуток..— Безуглый счел ответ командира орудия фамильярным.
— Товарищ младший лейтенант, разрешите доложить,— переменил тон Орлов. — Снаряды неприкосновенного запаса, товарищ старший сержант, предназначены исключительно для самообороны... расходуются только при отражении нападения непосредственно на огневую позицию.
Безуглый считает, что когда 1-е орудие оказалось между небом и землей, огонь не следовало открывать.
— Куда стреляли? Даже не разглядели толком цель... кухня, зарядный агрегат... а может лавка военторга?
— Но караульный... немцы могли преследовать...
— Не преследовали, значит, не могли.
— Почему?
— Этого я не знаю,— ответил Безуглый.
— Зато я знаю,— ответил Орлов.
— Скажите.
— Потому что рвались снаряды... бронебойные и шрапнель... все, что попало под руку заряжающих...
— Стреляли спросонья,— Безуглый не соглашался.
— Что ж... может быть,— признал нехотя Орлов,— важно, что ушли.
— За это вот спасибо... осталось бы три орудия... и вас, Орлов, жалко потерять,— продолжал серьезно Безуглый,— а замкового, значит, похоронили на ОП?
О выполнении задачи полагалось доложить тому, кто отдавал приказание. Я должен это сделать, по-видимому, через командира батареи.
Телефонист передал на НП о возвращении 1-го орудия. Задача выполнена, израсходовано 60 выстрелов, потери — 2 человека.
Телефонную трубку взял командир батареи. Мне нужно доносить рапортом. Штаб полка интересует причина опоздания. Кочующее орудие 231-го КАП выделялось по приказанию начальника артиллерии 5-й армии.
Безуглый стал рассказывать обстановку. Наш полк снова возвращен в состав 15-го CK и действовал совместно с 45-й СД, ее части занимали оборону в укрепленном районе Емильчино на старой
