мне шанс стать одной из них. Я им воспользовалась, проявив себя, захватив корабль. В тот же год мне позволили поставить эту татуировку. — После этих слов Сесилия стащила с правого запястья серую тряпку и вытянула руку вперед.
— Неужели вы гордитесь ею? — изумился Патрик.
— Конечно.
Милорд Вэндэр пожал плечами и отвернулся. Солнце пекло невыносимо, казалось, еще немного, и они вспыхнут. Время шло за полдень, начиналась жара. Пить хотелось невыносимо, по спине тонкими струйками стекал пот. На губах застыла морская соль, возбуждая жажду еще больше. От палящего солнца голова кружилась и невыносимо гудела. Перед глазами запрыгали черные пятна. Соленые капли, попадая на пересохшую кожу, раздражали и стягивали ее, не принося облегчения. Дышать становилось все тяжелее.
— Жарко, — простонал в изнеможении Патрик, — пить хочется.
— Через два часа легче станет, потерпи, — ответила Мэри, понимая страдания спутника.
— Может, вы меня смените? — протянул Кристофер, из последних сил нажимая на весла.
Сесилия молча встала, предоставляя доктору сесть на ее место. Сама же она заняла лавку рядом со встроенными веслами. Кристофер с радостью поменялся с ней местами, довольно улыбаясь и потирая усталые красные руки. Усевшись рядом с Патриком, он стянул с себя мокрую от пота рубашку и, намочив ее в воде, намотал на голову наподобие чалмы. Милорд Вэндэр в ужасе и изумлении уставился на него.
— Что такого? — резко спросил Крис, не выдержав этого взгляда, протирая широкой штаниной капли на очках.
— Вы разделись при даме? — еле ворочая языком, произнес Патрик.
Кристофер молча уставился на сидевшего бок о бок с ним человека, затем медленно перевел взгляд на орудующую веслами Сесилию. Она с насмешливым интересом наблюдала за разворачивающейся сценой. Кристофер наморщился и неприязненно заговорил:
— Я думаю, что Рыжая Мэри не потеряет сознания от смущения при виде моего голого торса. Она не из тех девушек, что ты видел на своих балах.
Патрик фыркнул, Сесилия улыбнулась, Кристофер презрительно хмыкнул. Некоторое время вся группа плыла молча. Солнце пекло голову и жгло открытые участки кожи. Плечи доктора были слегка загорелы, что их и спасало от алых волдырей. Зато белые кисти и лицо лорда стали малиново-красными и нестерпимо болели от каждого прикосновения или капли воды. Сесилия, одетая в майку без рукавов и плотный жилет с оружием, казалось, меньше других страдала от солнца. Ее и без того медный загар становился еще темнее, а сильные натренированные руки легко ворочали весла. Сделав очередной взмах, она скинула жилет на днище шлюпки и вытерла мокрую от пота шею и лоб. Опустив весла в воду, она начала медленно развязывать серую тряпку, скрывающую татуировку.
— Ты чего? — вяло осведомился доктор без особого интереса.
— Повязку себе делаю, — буркнула она, опуская тряпку в воду.
После этого Сесилия положила охлаждающую тряпку себе на лоб, завязав ее сзади около шеи. Прохладная влага начала приятно сбегать тонкими струйками по раскаленному телу, принося недолгое облегчение.
Время шло, а жара не проходила. Путники стали черпать из моря воду и лить на себя. Первым не выдержал доктор. Скинув обувь, он, вдохнув побольше воздуха, прыгнул в ласковое и заманчивое море. Чувство от свежей воды можно было описать как безграничное счастье. Когда он, освеженный, и со счастливой улыбкой залез в лодку, Мэри уже снимала ремень. Через мгновенье она уже плавала и ныряла около шлюпки. Приободренный и с новыми силами, Кристофер сел на весла.
— Патрик, прыгайте, а то совсем спечетесь, — выплевывая воду, прокричала Сесилия, желая поделиться своим новым счастьем с другими.
Лорд замялся. С одной стороны, ему было непомерно стыдно, что плавать он почти не умел, с другой, вода, как никогда, манила его.
— Прыгай, легче станет, — подтолкнул его доктор, все еще не придя в себя от внезапного восторга.
Наконец, уже в отчаяньи, милорд Вэндэр глотнул воздуха и спрыгнул в воду, чуть не перевернув при этом шлюпку. В следующее мгновенье он уже барахтался в море, отчаянно пытаясь не пойти ко дну. Сесилия подплыла к нему, следя, чтобы ее «деньги» не утонули.
Когда Патрик очутился в воде, ему показалось, что в него вдохнули новые силы и надежды. Пережив, как и двое его спутников, счастье и облегчение, он твердо решил, что не будет неблагодарным и сменит Кристофера на веслах.
Глава 7
Забравшись в лодку, Патрик тяжело перевел дыхание. Сердце его бешено колотилось, как после сильного бега. Его стали одолевать сомнения, сможет ли он грести, да и зачем предлагать свою помощь, когда Кристофер на вид совсем и не устал. Тем более что для доктора, по всем признакам, это занятие привычнее, в отличие от него.
— Эй, Патрик, смени Криса, — крикнула Рыжая Мэри, залезая в шлюпку и выжимая из волос воду.
— Э-э… Хорошо, мэм, — неуверенно протянул он и поменялся местами с высоким спутником.
Аккуратно взяв в руки по веслу, он попробовал зачерпнуть ими воду. Во все стороны полетели брызги. Мокрые рукояти весел были тяжелыми и неудобными, выпадая из белых и нетвердых рук Патрика. Милорд Вэндэр сделал еще одну попытку. Одно из весел скрипнуло и предательски выскользнуло у него из руки, глухо ударившись о борт лодки.
— Что, ручки слишком нежные? — оскалился Кристофер, закидывая ногу на ногу. — Или силенок, чтобы удержать весло, не хватает?
Патрик поджал губы, и взяв, насколько это было возможным, весла поудобней, сделал еще одну попытку зачерпнуть ими воду. Результат был тот же. Крис грубо захохотал, а Мэри недовольно цокнула языком.
— Не так, — поморщилась она, — смотри, как надо.
Затем девушка поставила руки так, будто сама держала в каждой по веслу, и медленно сделала нужное движение. Повторив это движение два раза, Сесилия получила сухой понимающий кивок от милорда. Попробовав сам проделать те же движения, Патрик понял, что это крайне неудобно и тяжело. Мокрые весла выскальзывали из рук, соленые брызги летели в усталые глаза, мышцы на спине и руках ныли, а вскочившие от солнца алые волдыри отвлекали все внимание на себя.
— То же самое, но с усилием, — сообщила ровным тоном Сесилия.
Патрик выпучил на нее глаза. Ему казалось, что он и так прилагает слишком много сил. Он выполнил следующее движение с усилием. Плечи его заболели, руки заныли, на лбу выступила испарина.
Десять минут спустя ему уже казалось, что он умирает. Деревянные рукояти больно впивались в нежные ладони. От неудобной неподвижной позы ноги затекли, по спине неприятно стекали частые струйки липкого пота. На деревянной лавке сидеть было больно и неудобно. Мало того, солнце палило с неминуемой силой, желание пить становилось нестерпимым. Еще через пятнадцать минут Патрику уже было совершенно все равно, что о нем подумают эти люди. Стараясь не смотреть на Кристофера, он стянул с себя уже высохшую рубашку и, последовав примеру доктора, замотал ею голову.
— Что там ваша светлость говорила про дам? — с издевкой осведомился тот.
Патрик, доведенный до безумия ужасной жарой, колкими взглядами и постоянными репликами в его адрес, сам до конца не понял, что на него нашло. Он вскочил с места и со всей силы ударил кулаком наглого медика в плечо, тот не удержался и повалился в воду. Лорд стоял в лодке и безразлично смотрел на хватающегося за борт Кристофера. В следующее мгновенье Крис схватил Патрика за ногу и с силой рванул на себя. Не удержав равновесие, тот шлепнулся на дно лодки, больно ударившись плечом и бедром о встроенную лавку. Голова заболела, но эта боль лишь подлила масла в огонь. Вся его обида словно
