жизнь достойную хватает.
В это время на кухню входит заспанная старушка на костыле. Увидев нас, оживает:
? А, мамынька, экие гости! Да в бородах… Не старообрядцы, нет? ? бдительно интересуется.
? Православные.
? Это хорошо, а то у нас тут расплодились енти… эгоисты, да проститанты, ? сетует она.
? Иеговисты и протестанты, ? «переводит» с улыбкой Ирина.
? А как в точку-то! ? восхищаюсь. ? Э нет, русского человека этими западными штучками не надуешь ? он сразу в корень смотрит и ? в-в-ж-ж-жик ? косой по сорнякам.
? Это за нами не заржавеет, ? решительно заверяет старушка. А сама пристально всматривается в наши лица. И радостно сообщает: ? Да я вас знаю! Ты, ? указывает на Василия, ? у Нины Самохиной останавливаешься. У нее еще после тебя иконки бумажные появляются, а деньги пенсионные пропадают. Ты, ? палец упирается в Валерия, ? Крестным ходом с нами ходил в прошлый год. А тебя, ? доходит очередь и до моей особы, ? я, кажись, по телеку видела. Ну, ровно ты, только без бороды и в красном пинжаке с лампасами на груди.
? Мамуль, может, ты салатику свеженького с нами поешь?
? Так ты, поди, «манифестом» его унавозила!..
? Мамуль, не «манифестом», а майонезом.
? Не стану с «манифестом». Ты мне чистый подай, чтоб витамин живой в ём резвился.
? Ладно, сейчас порежу.
? Порежь. Поди не переломишься. Вона как жить стали, ? подмигивает старушка всем сразу. ? Сама рыбка золотая мне на посылках служит!
? Ну что ты, мамулечка, какая рыбка?.. Все шутишь? Запивать-то чем будешь?
? А ты в «стервос» мятки запарь. Она кусачая, когда в «стервосе»!
? Тебя как зовут? ? спрашивает меня бойкая старушка. И, получив ответ: ? Ты это, Тишка, хватит ходить-гулять-то! Хошь, тебя Иринке сосватаю?
? Мамуля! ? прыскает в ладошку Ирина. ? Ну что ты такое говоришь?
? А чё, плохая девка?
? Очень даже наоборот, ? соглашаюсь. А в это время услужливое воображение рисует мое возможное будущее проживание в этом тихом доме с замечательной православной женщиной.
…Перед уходом с кухни, убеждаюсь, что меня никто не видит. И протягиваю левую ладонь над горящей газовой конфоркой. Когда боль от руки разливается по всему телу, а кровь готова закипеть ? отнимаю от огня ладонь с огромным волдырем по центру. И, зажав боль в кулак, выхожу в прихожую прощаться.
? Ты тоже этот прием знаешь? ? спрашивает Валерий, пользуясь суетой.
? Так. Уходим.
? Да уж… А то рук не напасешься, ? едва заметно улыбается странник.
Ирина протягивает сотенную купюру Василию. Тот хватает ее, рассматривает на свет и с вожделением произносит: «де-е-енюжки!» Мы с Валерием от протянутых денег вежливо, но настойчиво отказываемся:
? Спаси вас
